– Будто я бегу по заснеженному лесу, а за мной охотится какая-то тварь… Нет, не тварь. Скорее, сущность. Она бесплотная и очень голодная. А еще опасная. Я это чувствую так ясно, что дух захватывает. И я изо всех сил пытаюсь от нее спастись, но это бесполезно – она все равно настигает меня, и я даже не умираю, а как будто бы просто перестаю существовать…
– Я как-то слышал, один мыслитель сказал, что в наших снах отражаются наши глубинные страхи, – произнес Манс, закидывая на плечо ремень дорожной сумки. – Ты можешь даже не понимать до конца, чего ты на самом деле боишься, но в твоих кошмарах оно обретет форму и будет возвращаться вновь и вновь… Конечно, я не знаток душ и советчик из меня посредственный, но все же подумай: может, нужно совершить что-то странное, глупое или нелогичное, чтобы эта сущность ушла? Вдруг тебе стоит вовсе не бежать от нее, а, наоборот, повернуться лицом и шагнуть навстречу, а?
– Позволить охотнику себя схватить?
– Нет. Принять его как равного, добровольно примкнуть к его охоте. Чтобы ты перестал быть жертвой, а стал еще одним ловцом.
Ашарх хмыкнул, запоминая слова друга. Было в них что-то здравое, как подсказывала ему интуиция. Если старый кошмар неожиданно пожелал бы еще раз вернуться, что профессор уже был готов к этой встрече.
– Одевайся давай, хватит валяться. Лантея сказала, что будет всех ждать внизу, – напоследок поторопил спутника Манс, а после повторил эту же фразу на изегоне для остальных:
– Lanteya farh irete. Vo-shend!
– Gu-zhan, – негромко откликнулся Виек, по-прежнему держась за голову.
Оцарио же в ответ только что-то неясно пробурчал и упал обратно на кровать, закрыв лицо своим коралловым тюрбаном. Чувство меры, о котором еще вечером рассуждала Лантея, судя по всему, мало кому здесь было знакомо.
Пожалуй, из всего отряда одна девушка как раз и держалась чуть лучше остальных. Лантея хоть и была бледна лицом, а под глазами у нее залегли тени, но она проснулась раньше всех и даже договорилась с хозяйкой постоялого двора о легком завтраке. Правда ее усилий не оценили.
– Простите, посол, но я не голодная, – с трудом сдерживая рвотные позывы, сказал Эрмина, отсаживаясь от обеденного стола подальше.
– Мне лишь компот! – попросил Оцарио, отодвигая от себя тарелку.
В итоге завтракать сели только Лантея и Манс, еще Виек ради приличия пожевал несколько кусочков лишайниковой лепешки, но большинство еды осталось нетронутой. Все были вялыми, угрюмыми и то и дело хватались либо за болевшую голову, либо за баклажку с водой. За покупками на рынок отправили Оцарио, как самого деловитого, и Манса, как того, кто мог проследить, чтобы торговец не сильно увлекся тратой казенных денег.
