В голове гудело, пока рассматривала Шамиля под новым ракурсом, прижимаясь щекой к его пиджаку. Я наконец добралась до желаемого источника тепла, но организм продолжало трясти. От холода и пережитого страха, который не отступил, но затаился. Ждал вердикта Хозяина.
Намереваясь согреться любыми способами, пока мы возвращаемся в машину, не думая об адекватности своих поступков, я забралась холодными пальцами под его жилет. Почувствовала на себе прожигающий взгляд. Ждала вопросов. Но их не последовало, и я расценила молчание как знак согласия.
Он всё равно грозится меня убить. Одним поводом больше, одним меньше. Какая теперь разница.
Пальцами, которые почти перестала чувствовать, я расстегнула пуговицы на его жилете, а затем и на рубашке. Не полностью. Но достаточно, чтобы залезть руками под одежду и погреться. Добравшись до его кожи рядом с солнечным сплетением, выдохнула со стоном. Зажмурилась от удовольствия, как кошка, греющая шкурку под солнцем, ощущая ладонями частое биение сердца.
Он горячий, как печка.
– Что ты творишь? – хриплым и жёстким, как наждачка, голосом интересуется.
В его вопросе столько недоумения, непонимания, что это заставляет меня улыбнуться. Дядя Шамиль словно и не знает, что такое мёрзнуть зимой. Давно ли ему доводилось ощущать ветер, продувающий верхнюю одежду насквозь? В его мире другие проблемы – кого пришить, чтобы получить желаемое.
Но готова биться об заклад, больше всего его вводят в ступор мои поступки на грани сумасшествия.
– Холодно, – отвечаю, слыша, как клацают собственные зубы.
Он несёт меня легко, словно я вешу не больше, чем подобранный на улице голодный котёнок. И я жмусь к нему, как этот самый котёнок, получивший толику тепла. Пусть и обманчивого. Вполне вероятно, котёнка подобрал живодёр, который хочет отправить его на чебуреки и беляши.
Вижу, как желваки на его челюсти напрягаются. Могу представить, как его бесит моё общество. Необходимость меня куда-то нести. Прикасаться ко мне. Позволять мне касаться себя. Ну да, я же не элитная содержанка, у которой жопа пахнет лавандой. А уличная девка, марающая его одежду своими грязными лапками.
– И часто ты водишь сюда девушек? – очередной наглый вопрос, в котором нет ни капли почтения или уважения к старшим.
Дожидаясь ответа, изучаю его красивое лицо, сейчас хорошо освещённое полной луной. Мужественное, благородное.
– Ты первая, – произносит он как-то сдавленно. Будто вот-вот засмеётся.
Но ничего не происходит. Он продолжает безмолвно нести меня.
