- Ну, ладно, - вздохнул Мышкин, - идем рожать истину.
* * * В телепатеке пахло плесенью и потом.
Левина метнула гневный взгляд на трех юных дев из группы Хранения информации, и тех как ветром сдуло с телепатических кресел. Судя по раскрасневшимся лицам и блестящим глазкам, их телепатическое общение отнюдь не было связано с проблемами хранения информации, скорее - наоборот.
- Старайтесь представить себе проект конкурента таким, каким бы вы хотели его видеть, - сказала Левина, подавая конструкторам шлемы с диполями.
Друзья устроились поудобнее в креслах.
Вскоре на левом экране появился чертеж "Триумфа", украшенный женским профилем со вздернутым носиком. Мышкин не остался в долгу: снабженная четырьмя лапами и хвостом "Победа" очень походила на таксу.
- Хватит черной магии и столоверчения, - сказал Пышкин, снимая шлем. Спасибо, Ариадна Самойловна!
- Что теперь? - осведомился Мышкин.
- Идем на суд к Воздвиженскому, в сектор Нестандартного мышления. Уж кто-кто, а Илларион Петрович разберется!
- Неудобно как-то отрывать человека.
- Ерунда! На то он и существует, этот сектор. Пошли!
* * * Илларион Петрович взглянул на часы. Давно было пора закусить. Он нетерпеливо нажал кнопку звонка.
Вскоре в дверях появилась старушка со стаканом чая на подносе.
- Хорошо, милый, что позвонил, - сказала она, ставя стакан на стол, совсем я, старая, ума лишилась. Никак не могла сообразить, кому раньше нести, тебе или Алексею Николаевичу. Ведь кубовая как раз посередине между вашими кабинетами. Я уж и вниз ходила, просила на машине посчитать, кому раньше подавать чай.
- Ну, и посчитали? - с интересом спросил Воздвиженский.
- Что ты, бабка, говорят. Тут умы получше наших бились, и то не решили.
Про осла какого-то рассказывали бу... бу... бу...
- Буриданов осел, - сказал Воздвиженский, - я знаю, канонизированная задача. Ладно, поговорю с дирекцией, чтобы кубовую перенесли в другое место.
- Будь ласков, милый, а то как чай нести, так аж в пот бросает.
- Хорошо, хорошо, иди.
Илларион Петрович развернул пакет с завтраком и вдохнул аромат свежекопченого мяса, источаемый тремя бутербродами с ветчиной. Розовые ломтики, обрамленные белоснежным кантом нежнейшего жира. Воздвиженский откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Необходимо было решить, с какого бутерброда начинать трапезу. Как назло, они все были совершенно одинаковые.
Кроме того, существовала еще неопределенность, связанная со свободой выбора в отношении первого глотка чая, который можно было сделать до того, как будет откушен первый кусок, или после. Словом, задача далеко выходила за пределы...
