– А разве можно игроков, рекрутов, то есть, безнаказанно убивать? – спросил я.
– Убийство портит карму, – наставительно сообщил сержант и осуждающе покачал головой, словно я признался ему в страстном желании перерезать всю округу.
– А где эту карму можно посмотреть?
– С пятого уровня твоя откроется, а чтобы карму других видеть – нужно острой наблюдательностью обладать. Но там все просто – за дурные дела карма темнеет, за добрые – светлеют. Убьешь человека со светлой кармой – испортишь свою, проучишь злодея с темной – еще больше света в свою душу прольешь.
– А если мобов… злых зверей, то есть, вырезать?
– Сие есть однозначно благое деяние, как говаривал наш полковой жрец.
В общем, ясно. Небось у этого Мэхьюра и пятого уровня еще нет – и прирезал он меня совершенно без последствий. А если и с последствиями, то потом волками забитыми мою кровь отмоет, станет чистым ангелом. Обидно.
– Странно, что в форте рекруты друг друга не режут, как овец, сообщил я сержанту. – Раз кармы еще нет – все позволено, детишки, считай, невинные.
– В форте за нападение – сразу накажем. А вот в лесу иногда да, такое творится, что за калитку не выйдешь – всюду скелеты под ногами хрустят. Ну, да вы, попрыгунчики , быстро оживаете, вам сдохнуть – что помочиться.
– Попрыгунчики? Это вы игроков так называете?
– Потому что прыгаете с кладбища на кладбище и мрете, как мухи. Вы нас – неписями, а мы вас – попрыгунчиками.
– Сержант, а вы знаете, что такое «непись»?
– Гадость какая-нибудь, – флегматично ответил сержант.
– «Неигровой персонаж».
– Ну, я и говорю. Все вам игрушечки.
Я побрел к казармам и по пути столкнулся с Валехой Читером. Отвернулся и прошел мимо, но он остановился и догнал меня.
– Слушай, Ним, я твой нож у Маха забрал, возьми.
Хотелось, конечно, гордо отвергнуть подачку и удалиться, но в моем положении гордость была непозволительна, ржавая железка заняла свое место в мешке.
– Мах, конечно, погорячился, но и ты пойми – тут за крысятничество на чужих мобах сразу сливают. Лут, опыт – неважно, чужое – не тронь.
– Я не крысятничал, я думал, вас волки сожрут, даже не знал, что мне опыт дадут.
– Пока не просят помощи – не лезь сам. Хотя Мах, конечно, зря тебя грохнул, но он когда танкует – нервный, не любит, когда его грызут. Ладно, бывай, и не суйся ни к кому со своей помощью, бэтмен!
Напоминать Валехе о том, что они забрали у меня еще пять грошей, я не стал. И мысль о том, что меня убили все-таки не совсем без повода, слегка согрела душу.
