Из вежливости, и чтобы поддержать разговор он спросил:
– Вы бывали в других системах?
– Нет, к сожалению. Только когда колония переезжала, но сами понимаете, на материнском корабле не заметно, где ты. Да и было это так давно, что и не помню, когда.
Осовски опустил голову, на глаза легла тень. Он нервно поскреб запястье, словно ища отсутствовавшие наручные часы, а потом бросил косой взгляд в проход. Там андроид заканчивал погрузку.
– Прошу извинить, я должен проследить за оборудованием. Оно хрупкое, его необходимо сразу собрать и закрепить во избежание поломки.
– Вам помочь? Я могу сам или позвать нашего механика, она…
– О, нет, спасибо! Я справлюсь.
– Хорошо.
Робко улыбнувшись, Осовски засеменил в сторону лаборатории. При ходьбе он слегка горбился и клонил подбородок к ключице. Тейт тогда подумал, что этот парень явно переживает за технику больше, чем за самого себя. Возможно, так оно и было.
– Капитан, ты не поверишь… Я сама не верю, но… Это наш корабль.
Майрес, будто громом пораженная, застыла у панели управления. Они все еще пытались открыть двери, ведшие к техническим помещениям и каютам. Майерс пыталась вернуть к жизни компьютер. Получалось у нее это с попеременным успехом, но она вскрыла плоскую крышку ножницами и критически осматривала провода.
Тейт копался в ящиках, из которых ножницы и извлекли, в поисках чего-то полезного. Лучшее, что ему удалось отыскать – простой рабочий костюм, который он с радостью натянул, и шлем скафандра с работавшим фонариком. Тейт занялся тем, что бережно отматывал провода фонарика, рассчитывая получить новое и единственно известное им оружие против инопланетных существ.
– Не время для шуток.
Тейт справился с фонариком. Он повесил провод на шею и теперь переворачивал очередной ящик.
– Нет, я серьезно. Это наш корабль. Частично наш, вернее, его модифицировали, будто спаяли с другим. Хотя это сложно, но…
Быстрым шагом Тейт подошел к Майерс, и она кивком головы указала на панель. После скрутила два провода, прижав их плотно друг к другу и перевязав, отпустила и нажала на кнопку рядом.
По экрану пробежала тонкая рябь. Вместо панели управления на ней вдруг вспыхнуло уставшее лицо. Несмотря на изначально острые черты, в них теперь наблюдалась определенная одутловатость и водянистая округлость. На щеке белели ровные пятна, а под глазами залегли глубокие тени.
– Меня зовут Александр Осовски, я член команды корабля Лямбда Шесть Двадцать Три… Вернее, был им. Это шестьдесят первый день в плену. Если кто-то увидит эту запись, знайте, что я продержался так долго, как мог. Наш корабль попал на орбиту инопланетного корабля с сильной гравитацией. Они научились ее воссоздавать. Весь мой экипаж пропал. Когда нас затянуло, я был один в лаборатории. Мне удалось забаррикадировать двери. Оборудование потеряно безвозвратно, почти все разбилось или пришло в негодность. Я был в скафандре, думаю, это сильно смягчило удар. Позже мне удалось выбраться в жилой отсек и закрыться там с запасами питья и еды. Дверь сломалась, выйти сам я не мог, связи с остальными не было. Я не знал, что происходит снаружи, однако давление на корабль прекратилось. Мне потребовалось четыре дня, чтобы восстановить электроснабжение и еще два, чтобы система жизнеобеспечения заработала. Так я смог попасть в другие части корабля. Первым делом я направился искать моего коллегу Али Хадди, в каюте его не оказалось. Тогда я двинулся в рубку. Я обнаружил следы крови и слизи, схожей по составу с кристаллисом, а также тело второго пилота Ли Куин. Она все еще была пристегнута к креслу, но на ее коже высыпали черные наросты, похожие на опаленную ткань. Следов разложения не было, но всю ее покрыл слой инопланетной жижи. Я побоялся к ней прикасаться. Еще нашел нижнюю часть женского тела, полагаю, это была Вероника Майерс… Я не стал ее трогать. Верхней части не было.
