Когда Служитель об этом узнал, то обратился к ней через посланника с такими словами: «Милая дочь, если хочешь направить свою духовную жизнь согласно моим наставлениям, о которых ты так молила меня, то оставь сию чрезмерную строгость, поскольку она не подходит твоей женской слабости и твоему утонченному естеству. Возлюбленный Иисус не сказал: взвалите Мой крест на себя. Нет, но сказал: “Каждый да возьмет свой крест на себя”[183]. Тебе не надо стремиться к тому, чтобы следовать строгости древних отцов или тяжелым упражнениям твоего духовного отца. Ты должна из всего этого избрать для себя малую толику, какую сумеешь исполнить своим слабым телом, чтобы в тебе умер порок, а ты своим телом долго жила. Это и есть самое долгое упражнение, и оно-то для тебя лучше всего».
Она пожелала узнать от него, отчего он [сам] исполнял столь тяжелые упражнения, теперь же ни ей, ни кому-то еще не хочет их посоветовать. Тогда он указал ей на Священное Писание[184] и сказал так: «Можно найти, что некоторые из древних отцов вели нечеловечески и невероятно строгую жизнь. И в наши, новые времена иным изнеженным людям даже слушать об этом несносно, ибо не ведомо им, что пылкое рвение может сделать помощью Божией и что ради Бога может оно претерпеть. Для такого ревнителя возможно выполнить в Боге все невозможное[185], как Давид говорит, что пройдет помощью Божией даже сквозь стену[186]. В книге древних отцов также можно прочесть, что иные из них не придерживались слишком строгого образа жизни, но намеревались при этом достичь той же цели, что и проводившие жизнь в великой строгости. Святой Петр и святой Иоанн были приведены [к Богу] разными путями. Как же еще понять сие чудо, если не так, что Господь, дивный в Своих святых, хочет быть прославлен, по причине великого Своего совершенства, самыми разными способами. Да ведь и мы все не подобны друг другу: что впору одному человеку, не подходит другому. Посему не следует думать, что, если какой-нибудь человек не ведет слишком уж строгого образа жизни, то это ему воспрепятствует взойти к наивысшему. Но и тем людям, что послабее, не надо упрекать других из-за тяжести их упражнений и опрометчиво осуждать. Каждый да смотрит только на себя самого и примечает, что Бог от него хочет. И пусть этого ему будет достаточно, а все остальное оставит в покое. Если же говорить в общем, то гораздо лучше придерживаться умеренной строгости, нежели неумеренной. Поскольку же середину найти затруднительно, то будет разумней оставаться немного ниже нее, чем отваживаться сильно ее превышать. И зачастую случается, что, чем сильней в неразумии ты сокрушал свое естество, тем больше потом в неразумии тебе придется ему отдавать. Воистину, случалось ведь и такое, что от чрезмерного усердия даже иные из великих святых впадали в ошибки. Подобная строгая жизнь и примеры, о которых говорено, могут быть тем людям на пользу, что живут в покое и в неге, и во всем — себе же во вред — потакают своему строптивому естеству, но к тебе и подобным тебе сие не относится. У Бога имеется много крестов, чтобы ими наказывать Своих друзей. Предвижу, что Богу угодно взвалить на твою спину иной крест, и он для тебя будет мучительней твоих бичеваний. Прими сей крест с терпением, когда он будет послан тебе!»
