. Так-то они получают власть желания в себе самое, ибо им служат небеса и земля, и послушны все творения в том, чтобы каждое из них делало то, что оно делает, и оставило то, что оно оставляет. У подобных людей сердце ни в чем не знает скорбей, ибо Я то называю скорбью и сердечным страданием, от чего воля желала бы избавиться в осознанной решимости. Если судить по внешнему, то у них бывает ощущение удовольствия или печали, как у прочих людей, и они испытывают его сильней, чем прочие люди, из-за немалой своей утонченности. Но в их сокровенном оно не находит места, чтобы в нем задержаться, в своем же внешнем они неподвластны смятению. Они в полной мере насыщены здесь, насколько возможно, благодаря их отвержению себя самое, так что их радость полна и постоянна во всяких вещах, ибо в божественной сущности, где исчезли сердца этих людей, если сие с ними случилось, не бывает места ни страданию, ни горю, но есть место лишь миру и радости. Сколь сильно влечет тебя собственная порочность, так что ты совершаешь грехи (справедливо печаль и страдание посещают всякого, кто их совершает), настолько ты еще далек от блаженства. А если ты сторонишься грехов, при этом исходишь из себя самого и обращаешься в то, в чем не можешь иметь ни страдания, ни горя (ибо там тебе горе — не горе, и страдание там — не страдание, но там все для тебя — чистая радость), тогда тебе, воистину, благо. Все сие происходит при утрате собственной воли, ибо сии люди влекутся в мучительной жажде от себя самое к воле Бога и к Его праведности. Божья воля столь им по вкусу и они имеют к ней такое пристрастие, что все, что Бог промышляет о них, радостно им, и ничего иного они не желают и не хотят
[165]. Но сие не следует понимать так, что тем самым у человека отпадает нужда просить Бога и молиться Ему, ибо Божия воля заключается в том, чтобы к Нему приступали с молитвою. Вот что надобно уразуметь относительно упорядоченного исхождения [из] самости в волю высочайшего Божества, как уже было сказано.
Но вот где лежит скрытый камень преткновения, что заставил преткнуться многих людей. Сей камень таков: “Кому ведомо, — рассуждают они, — есть ли на то воля Божья?” Погляди: Бог — сверхсущее благо, которое внутренне соприсутствует всякой вещи в большей мере, чем эта самая вещь соприсутствует себе. И вопреки Его воле вещь не может возникнуть и существовать ни единого мига. Посему горе тем людям, что во всякое время усердствуют против Божией воли и скорей исполняют свою личную волю, как только хотят. У них покой — как в аду, ибо они неизменно в тоске и в печали. Напротив того, духу, обнаженному [от своеволия], во всякое время ответствуют Бог и покой, как в супротивном им, так и в том, что благоприятствует им. Ведь, когда здесь, воистину, находится Тот, Кто все совершает, Кто является всем, то как таким людям может быть тяжек сам вид страдания? Они же видят в страдании Бога, обретают Его, следуют Его воле, а о своей воле не ведают. Умолчу о той светлой отраде и о том небесном веселье, коими Бог зачастую скрыто поддерживает своих скорбящих друзей. Сии люди находятся как бы в Царстве Небесном. Что с ними случается или не случается, что Бог со всеми творениями делает или не делает, для них все ко благу
