Каждое из пятнадцати лет, было особенным и неповторимым, терпкий вкус ему придавал тот факт, что оно не повторится. Одно, только одно.
Из пятнадцати спутниц лишь три играли в его игру до конца. Остальные двенадцать закатывали истерику.
Могли отличаться слова и форма, суть оставалась. Женщины до последней секунды надеялись, верили, ждали.
Пожалуй, наиболее сочным, вкусным моментом для Вадима был тот волшебный миг, когда они понимали, что это и правда ВСЕ.
О, как менялись их лица! Вадим внимательно следил за выражением, жаждал его и получал удовольствие ни с чем не сравнимое.
Кто-то плакал, другие кричали и ругались, одна набросилась с кулаками, поцарапала лицо и порвала рубашку.
Они были такие разные; молодые и взрослые, красавицы и дурнушки, стройные и грузные, но такие одинаковые в своём поражении, потрясении, разочаровании.
Лиза, пятнадцатая, обладала волосами рыжими, густыми, тяжёлыми и подвижными, как огонь. Глаза её зелёные, озорные, яркие и бесстыдные могли покорить любого, а непоколебимая ее уверенность в собственных силах, в своей неотразимости, манкости, власти, придавала ей дополнительный шарм.
Она часто смеялась, такая соблазнительная, лёгкая, изящная, полная жизни.
Они провели все лето в Прибалтике, объехав её вдоль и поперёк, надышавшись сосновым воздухом, накупавшись в прохладных водах, находившись по булыжным мостовым.
-Мне было очень хорошо с тобой – проникновенно сказал Вадим тридцатого августа. – Спасибо тебе за это волшебное лето.
Лиза, по обыкновению, засмеялась, запрокинув голову, открывая высокую шею: -Ты будто прощаешься, – промурлыкала она, отсмеявшись. -Прощаюсь, милая. Так и есть – согласился Вадим и подхватил чемодан.
Конец.
