А сам он, Богумил, нынче едет в Чаросвет по указанию повелителя Царьграда, выслеживать штригоя. Проклятый упырь налетел, откуда не возьмись, среди бела дня, что для их кровососьего племени и вовсе дело неслыханное, скогтил младшую дочку короля Феофана и унес в горы. Искали девчонку неделю. Нашли только изуродованную голову.
Феофан чуть с ума не сошел от ярости. Собирался сам ехать за штригоем в поход. Советники во главе с верховным наставником Серого замка Радагастом Мудрым отговорили.
«Тут не грубая сила нужна, повелитель. Погубит вас упырь, коли поедете вдогонку с отрядом, передавит в пути по одному. Сильна тварь, раз уж ей дневное светило не помеха. Тут нужны опыт, хитрость и холодный расчет. Горе же туманит рассудок, заставляя забыть об осторожности. Останьтесь. Я знаю, кого послать, он и один справится. На рожон не полезет, будет внимателен. Привезет вам голову паскудника», – пообещал Радагаст.
И вот теперь Богумил в дороге уже неделю. Ехал в одиночку на пегой норовистой кобыле Жарехе, ночевал один раз в трактире с клопами, которых удалось вывести из одежды только заклинанием Священного Огня, два раза – в избах, что топили по-черному. Селяне боялись нелюдимого черникнижника в зеленом камзоле, подбитом дорогим бархатом (дублет, рукава которого были окованы серебром против нежити и природных нечистецов, Богумил надевал только перед боем), но препятствий не чинили. Отлично понимали: до градоправителей с их защитой далеко, до ксендзов с их молитвами – тоже. А упыри с незаложными покойниками и прочей пакостью – вон, за околицей.
Однако Бродяник оказался селом большим и зажиточным – был здесь и небольшой храм, и неплохая мыльня, и веселый дом с гулящими девками (все заведения находились на одной улице), и даже свой пан, шляхтич Синекур, которому жители платили оброк. Наверняка уже услышал о молодом колдуне, прибывшем в город с королевской грамоткой. В документе наказывалось препятствий обозначенному лицу не чинить и всячески содействовать в его стремлениях. Наверное, одичавший в глуши пан решил на диковинного гостя поближе глянуть. Не каждый день столичные колдуны улочки Бродяника узорчатыми сапогами с серебряными набойками топчут.
Богумил расчесал темно-каштановые волосы пятерней, затянул их кожаным шнурком в короткий хвост и со вздохом покосился на кровать, где лежала чистая рубаха.
«Не сейчас, – думал он. – Пан – не девка, чтобы нарядным к нему идти. Узнаю, какого лешего он хочет, и сразу в бани. А потом – к бабам, злотого хватит, чтобы весь их притон выкупить на ночь. Возьму троих, самых красивых, чтобы зубы были целые, сиськи размером с дыню, и бесы плясали в глазах. Прикажу, чтобы спать мне всю ночь не давали, ласкали без устали…»
