Лестница власти 1 | страница 9
— Терпи, ща отпустит.
Я в этот момент малость растерянный был, вместо того чтобы кивнуть, машинально хотел “ладно сказать”.
— Чую как Чернобог кости грызет! Старец, поведай ему, что я за себя откуп даю! Тебя, Тимошка! — заверещал я дурным голосом и рукой в жмущегося к стенке мужика ткнул. Это и был Тимошка, как я сейчас вспомнил. Сначала он недоуменно таращился на мой палец, в него направленный. А потом испугался и разом сбледнул. В смысле побледнел, а потом чуть не проблевался. И убежал за дверь, спотыкаясь. В след ему несся мой демонический хохот.
Честно говоря, как только я начал говорить, я начинал примерно понимать, что ща скажу. Между нами, мог бы я этого крысомордого и не запугивать. Но мог и напугать. И не смог устоять. Григорий, неодобрительно на меня зыркнл. Ему бы депиляцию ноздрей провести, с такого ракурса глаз почти не видно. А еще, гад, кинжал отнял. Я с трудом с этим смирился, остановило одно — по опыту знал, с одним ножом из этого терема не вырваться. Прежний хозяин терема пробовал.
Григорий кинжалом взмахнул и этот экологически чистый гипс на моей ноге, из тканых лент и деревяшек, срезал. Острая железяка однако. А потом старец Григорий столкнул меня с кровати, я встал и пошел.
Я точно знал, что еще пять минут назад я был в не самой лучшей форме. Есть неприятный опыт, знаю какого это, когда все отбито и в ребрах трещины. Сейчас, кроме затихающего зуда внутри костей, не чувствовал повреждений. Наклонился осторожно вперед, назад. Нет никаких гематом в мышцах, и без дискомфорта внутри. Рискнул, и сделал поворот корпуса влево, вправо, вызвав удивленный вздох от дверей. Деревянно повернулся, вытянул руки вперед, и двинулся к двери с криком “Мозгиии!”.
Мой личный экспромт, до сих пор горжусь.
Челядь с диким визгом исчезла. Я повернулся к Григорию. Не знаю, что я там хотел сказать ему. Может просто подмигнуть. Ну, типо, я в деле. Но старец времени не терял, кинжал спрятал куда-то под кафтан свой, палку схватил и ходу. Пронесся мимо меня, едва плечом не сбив. И вовремя — в дверях уже стояла маман с лицом властным и требовательным.
— Кормить до отвала. Потом пусть спит, сколько сможет. Завтра как новый будет, — доложился Григорий Ядвиге, снова склонившись в поклоне. В этот раз не таком глубоком, макушка чуть ниже сисек мачехи. Но морда спрятана.
Маменька величаво развернулась и уплыла. Гриша, даже не оглянувшись на прощание, проследовал за ней. Я тоже, было, к двери рыпнулся. Но наткнулся на второго костолома. Его имя, я кстати, даже не знаю. Из новеньких. Тот зыркнул на меня равнодушно, оглядел горницу, и скрылся за дверью. Саму дверь плотно закрыв.