— Эта, — увидел я то, что нужно, и сам вынул из мешка слабо изогнутую саблю с широкими ножнами. Вынул клинок, который расширяется к острию. И залюбовался белой полированной сталью.
— Ой ли, — засомневался Оногур. — Это ж я по дурости забрал. Красивая больно. На случай чтобы красоты навести взял. Сам глянь, это ж жемчужница. Такой умеючи надо…
— С похожей учился, — ответил я и счастливо улыбнулся. В прорези посередине белой стали клинка перекатывались крохотные шарики. Хорошо перекатывались, ухаживали за оружием. И ножны из красной кожи с рукоятью из акульего зуба — все было красиво и удобное. По руке. Не раздумывая нацепил на себя широкий пояс, тут же поданный мне Оногуром, прицепил к нему саблю на хитром подвесе — справился быстро.
И только после этого, но не торопясь, мы с Оногуром рискнули приблизиться к саням лапландским. К моему удивлению, битву Милена проиграла. Она отступила к нам и зло прошипела, прямо как котенок, явно обращаясь к Оногуру.
— Уперся и ни в какую. Говорит, больше четырех человек с собой не возьму! Вот гад старый!
— Пойду, поговорю, — повел плечами гигант.
— Не надо, — веско сказал я. Они посмотрели на меня удивленно. Я решил пояснить. — Скорее всего сани просто не поднимут больше.
— Ладно! — крикнула Милена. — Фрося, ты едешь! И дядя Оногур!
Распутин с сомнением осмотрел Оногура, тяжело вздохнул. Видимо, он такой исход и подозревал, насколько я понял по его лицу. Но старец не сдавался просто так. Он набрал в грудь воздуха и рявкнул:
— Шмотки все тут бросить!
Да, куча тючков, корзин и два могучих сундука присутствовали. Лежали кучей рядом.
Милена на них испугано глянула и аж слегка побледнела. Стоит, бровки домиком, глазками хлопает. Вот-вот заплачет. Я прям растрогался. Но железный Григорий даже не вздрогнул, когда на неё посмотрел.
— И железки ваши, тоже!
— Сударыня Бере… Сударыня Милена, — вдруг заговорила с легким акцентом девушка, что была одета лучше других. В смысле, практичнее. Я обернулся на неё и с удивлением обнаружил кукольное личико актрисы из корейской дорамы. Она не обращала внимания на меня, а говорила только с Миленой. — Меня возьмите. Я ведь много знаю! Вам ведь учиться придется, я смогу помогать! Я вам лучше пригожусь!
— Цыц Ширинка, не до тебя! — отмахнулась Милена и пошла мимо. Там троица девочек потрошили баулы на снегу. Отбирали только самое необходимое надо думать. И причитали там что-то про “ну один узелок-то сиротский”. Распутин еще сопротивлялся, но было понятно, что его силы на исходе.
