Теперь ему не весело. Теперь он серьезен. Но удар сделал свое дело. Реакция не та, скорость не та. Хотя удар ли? Он не выглядит потерянным. Он выглядит разозленным. Подобно человеку, что никак не может убить осу. А оса все жалит… Бой продолжается…
Отмашка судьи. Бой останавливают. Лицо мужчины все залито кровью. Она заливает глаза, орошает пол ринга. Он не может продолжать.
Тот кричит на судью, оспаривает решение. Но видно, что без особого желания, без огонька. Это его шанс, шанс не потерять лицо.
Девушка смотрит ему в след. Потом разворачивается и так же покидает ринг. Конец видео.
— Ты видел это, Джошуа?
— Да. Как я и сказал — я горд. Все наши ученицы, они как дочери нам. Они хрупки и красивы, подобно цветку и мы сделали все, чтобы вырастить у цветов шипы. Теперь, закончив старшую школу, они смогут отстоять свою красоту, свою независимость. Никто не сможет их обидеть, причинить вред.
В уголках глаз "дворецкого" видны капельки слез. Он горд и счастлив за своих "детей".
Но сидящий в кресле не разделяет его радости. Он хмур и хмуриться еще сильнее. Непроизвольно покусывает губы.
— Мы сделали ошибку, Джошуа, непростительную ошибку. Я в отчаянии — одновременно он заново включает запись, отматывает ее на нужном ему моменте и жмет паузу.
Сейчас видны последние кадры сьемки. Мужчина уже покинул ринг, девушка разворачивается, чтобы уйти. И этот момент ловит камера. Ее лицо замирает крупным планом.
Оба мужчины вглядываются в картинку. Один с тоской, другой с непониманием.
— Ох, но как же так! — осознание настигает и второго. — Мы же растили их трепетно, берегли и лелеяли.
— Ты все правильно понял, Джошуа. Ты тоже увидел его? Презрение в ее глазах. Ты же тоже понял, что оно направлено не на силу бойца. Нет. Она презирает его, потому что он мужчина. Для нее он стал слаб. Мужчина стал ассоциироваться со слабостью, вызывать презрение. Не таких я хотел выпустить девушек, не так я хотел их подготовить к жизни.
— Не отчаивайтесь директор. Этот проект слишком масштабен и амбициозен. Ошибки неизбежны. Мы должны лишь со смирением принять их и исправить.
— А сможем ли?
— Конечно, ведь не одно презрение я вижу, еще и немой вопрос.
— Ты прав. Сомнения. Они есть у нас, они должны быть и у них. Людям свойственно сомневаться даже в незыблемости истин. Мы должны более равномерно адаптировать их с социумом и сгладить углы наших ошибок. Итак, я решил.
Стоявший за плечом мужчина достал небольшой блокнотик и ручку. Замер в ожидании.
