Святые смотрели с широкими глазами.
Никто не появлялся. Сыны в вестибюле снаружи привыкли к крикам боли и ужаса, разносящимся эхом в зале.
— Что ты имел в виду... особенные? — прошипел Макколл.
— Вой шет...
— Мой язык! — прошептал Макколл. — Я знаю, что ты немного говоришь. Почему мы отмечены твоим Анархом?
— Хет нен... — пробулькал Олорт.
Макколл прижал его горло левым предплечьем и воспользовался кончиком ритуального клинка, чтобы разрезать карман мундира дамогора. Он выудил Танитский значок и поднял его, чтобы Олорт увидел.
— Почему это важно? — прорычал он.
— В-вы те, — выдохнул Олорт. — Он, чей голос заглушает все остальные, опознал это. Вы - энкил вахакан. Вы...
— Те, кто держат ключ победы.
— Кха! Кха! Да!
— Значит, он боится нас?
Олорт помотал головой.
— Нен. Он заберет ключ у вас. Потому что скорбь уже среди вас.
— Скорбь?
— Херит вер Тенебал Мор!
— Плохая тень? Плохая тень Херитора?
— Да. Она на вас очень давно, мортекой.
Макколл проницательно посмотрел в глаза дамогору. Он ослабил свою хватку.
— Следующий вопрос, — прошептал он. — Как нам выбраться из этого места?
— Достаточно, — сказал Первый Лорд Исполнитель.
Больше, чем сорок людей, присутствовали в зале, и все они говорили. По его слову, большинство из них замолкли: по крайней мере, все полковые командиры, тактики, адепты и советники. Только лорды генералы и милитанты продолжали, потому что они были старшими фигурами в любой комнате.
Когда наступила тишина, даже они стихли. Некоторые кашляли, неловко.
— Кажется, есть недопонимание, — тихо сказал Лорд Исполнитель Ибрам Гаунт. Он сидел во главе стола, зона перед ним была уставлена планшетами, папками и перевязанными пачками форм Муниторума. Он изучал один из планшетов. На его продолговатом, худощавом лице не было никакого выражения. — Это не обсуждение. Это были приказы.
Гаунт посмотрел на них. Все за столом, даже самые старшие лорды, вздрогнули. На лице Гаунта все еще не было никакого выражения. Кроме того, никому не нравилось быть зафиксированным в яростном и холодном взгляде его искусственных глаз.
— Идите и выполняйте их, — сказал он.
Кресла заскрипели на черных камнях пола. Члены штаба поднялись на ноги, и собрали свои бумаги. Последовали несколько быстрых кивков, несколько отданий чести. Бормоча, персонал покинул Урдешскую Коллегию Беллум.
Только Адъютант Белтайн остался, сидящий на кресле у стены. Он держал планшеты на коленях, а переносной полевой передатчик вокса лежал у его ног.
