Почти рядом с Сайбоном был Исайя Меркюр, старшая фигура в Комиссариате сектора, глава Отдела Разведки. Намного ниже, чем Сайбон, обтянутый болезненной плотью, Меркюр был человеком с серыми волосами и кожей, покрытой оспинами. Он, каким-то образом, излучал столько же присутствия и власти, как и величественный Лорд Милитант.
Позади этих двоих шли четыре фигуры в обычных униформах Комиссариата, три мужчины и женщина: Виктор Харк, сильный и влиятельный старший комиссар Танитского Первого; Нахум Ладд, его молодой и серьезный помощник; Усейн Эдур, величественный, темнокожий комиссар, служащий Меркюру в качестве помощника; Луна Фейзкиель, старший комиссар из отдела Меркюра.
Позади них, и перед напрягающейся церемониальной гвардией, быстро шел человек, чья черная строгая одежда объединяла в себе униформу Имперского комиссара и полномочия полковника Гвардии. Он был высоким и худым, и его узкой лицо, сделавшееся впалым от забот, имело стальную угрозу незачехленного оружия из-за специфической особенности его глаз.
Человека звали Ибрам Гаунт.
Даже не притормозив, Сайбон поднял левую руку и сделал ей жест, как будто ломал подпорку. Удар открыл еще одну пару двойных дверей, который ударились по стенам колоннады. Еще одна линия часовых встала по стойке смирно, смотря перед собой. Группа шла дальше.
— Должны мы подождать посланников от Администратума? — позвал Эдур.
— Нахер их, — прорычал Сайбон.
— Если формальности, протоколы, — сказал Эдур.
— Нахер протоколы, — произнес Сайбон.
Слева от них, ряд высоких окон выходил на Посадочные Поля Анзимара. Лихтеры и транспортники летали сквозь утренний смог к главным рокритовым площадкам. Боевые корабли Вендетта примостились на небесных платформах, как ястребы, которые тянулись, как гирлянды, вокруг защитного периметра поля. Гаунт увидел корабль, бронированный корабль, стоящий отдельно на углу площадки, жар все еще плыл от его корпуса в сыром воздухе. Полевые команды держались на почтительном расстоянии. Это была Имперская машина, но это был не тот тип, который использовала Гвардия или Флот.
Еще одни двери с грохотом распахнулись. Впереди был вход в зал для приемов. Позолоченные двери, в четыре человеческих роста, были с резными барельефами львов и карнодонов, орлов и ангелов. Ангелов смерти.
Подходяще, подумал Ибрам Гаунт.
Это были первые двери, к которым они подошли, и которые Сайбон не открыл настежь ударом, как будто проводил операцию по быстрому нападению. Они с Меркюром просто остановились. Через полсекунды после сигнала, Харк с Эдуром встали по бокам от них и открыли двери.
