— Разве это не противоречит правилам трибунала, Ладд? Они сказали, что начнут с меня.
— Я знаю. Это разочаровывает.
— Мне все больше кажется, что это какое-то жульничество, — сказал Гаунт. — Есть что-нибудь такое, о чем ты мне не говоришь, Ладд?
— Нет, — ответил Ладд. — Кроме того, что есть что-то такое, о чем они не говорят нам обоим. — Позади них тяжелая дверь зала слушаний открылась со скрежетом металла, и Комиссар-Генерал Балшин вошла в сопровождении Инквизитора Велта. Ладд и Гаунт поднялись на ноги, и охрана зала встала по стойке смирно.
— Мои извинения трибуналу, — сказала Балшин, когда ступила на кафедру. Затем она повернулась в сторону и начала тихую и напряженную беседу с Каессеном. Велт занял свое место. Он уставился на Гаунт, и когда их глаза встретились, слегка кивнул.
Балшин вручила Каессену планшет и затем села. Полковник просмотрел содержимое планшета и остался стоять, чтобы выступить на слушании.
— Скажу кратко и по-простому, — сказал он. — Хочу довести до внимания трибунала этот эдикт. — Каессен показал планшет. — Он был издан Комиссариатом в 07.45 этим утром, и одобрен лично Инквизитором Велтом от имени Священного Ордоса. В нем говорится, что все обвинения и подозрения в отношении Гаунта и его команды должны быть незамедлительно сняты.
На кафедре раздались бормотания комиссаров. Ладд посмотрел на Гаунта.
— Подсудимые скоро будут переданы в руки Муниторума для распределения. Благодарю членов трибунала за их время и внимание.
— Сэр? — сказал Ладд. — Есть ли условия в этом эдикте?
Каессен кивнул. — Гаунт и его отряд обязаны согласиться на полный цикл психометрических тестов и опросов, чтобы дать оценку их психическому здоровью и боевой готовности, и они все обязаны пройти доскональные опросы Военной Разведкой. Затем будет испытательный срок по усмотрению Комиссариата. Больше ничего, кроме этого. Младший Комиссар Ладд, возможно, вы останетесь с Гаунтом до тех пор, пока ему не дадут соответствующие полномочия в Штабе.
— Да, сэр.
— Милостью Бога-Императора это слушание объявляется закрытым. — Каессен объявил, и комиссары на кафедре тотчас встали и начали переговариваться в группах, пока выходили из зала.
— Я хотел спросить, от чего такое внезапное изменение позиции, — по секрету сказал Ладд Гаунту, — но я не хотел испытывать судьбу.
— Я понимаю, что ты имеешь ввиду, — ответил Гаунт. — Но я думаю, что со временем узнаю. — Подошел Полковник Каессен. Он отдал честь и протянул руку Гаунту. — Хороший конец, даже неожиданный, — сказал он, когда Гаунт пожимал его руку. — Я не был бы счастлив быть тем человеком, который вынес бы вам смертельный приговор, полковник-комиссар.
