Медик был очень богат, поняла Чонса, пока смотрела на далеко уходящие ряды подпорок для кустов. Владение таким количеством земли, будь он ближе к столице, давало право именовать себя ландграфом.
— Не знаю, взойдут ли, — пожаловалась Шестипалая, вытирая руки о фартук, — Без весеннего солнца.
— Ы-ы-ы, — сочувственно протянула Лилибет.
Лили нравилась Чонсе. Когда малефика тянулась к ней Извне, по старой привычке готовясь к угрозе и удару в спину (после нападения в «Еловом гроге» — всегда), встречала лишь птичий щебет и вот это чувство, когда стоишь на высоте и смотришь, как перед тобой качаются верхушки деревьев на ветру. Так спокойно.
Неужели они правда были в безопасности?
Чонса переломила горячий хрустящий хлеб, любуясь стальными склонами. На пиках лежали тяжелые грозовые тучи. Лилибет следила, чтобы Шестипалая ела над корзинкой — крошки потом пойдут на корм её питомцам, что при её появлении облепили забор. Отдыхая, малефика привалилась спиной к прохладной каменной стене дома медика, и приподняла лицо так, что на нем заплясали отблески небесного пламени.
— Твой отец ничего не знает про это? — она указала вверх. Лилибет оглянулась и витиевато засвистела. И чего Чонса ожидала? — Здесь точно безопасно? Вы не видели тварей?
Может, ей все приснилось?
Дьявольские химеры в Ан-Шу не появлялись. Со дня конца года к тому времени прошел где-то месяц. Больше? Меньше? Она совсем потерялась во времени. Знала только, что не только здесь, но и в Бринморе наступила весна. При этой мысли тоскливо заломило в затылке. Головная боль стала её постоянной спутницей. Чонса предпологала, что виной тому не краски поднебесья, а самое простое, бытовое: удар о камень при прыжке в Танную.
Чонса повернулась на звук. В доме медика кричали, но впервые она не подорвалась на этот шум — женский крик перекрыл звонкий плач, и Чонса улыбнулась. Лилибет тут же рванула с места, чтобы посмотреть на новорожденного.
Всё было бы чудесно, если бы не кошмары. Каждый раз, стоило ей задремать, они выползали из теней и захватывали её рассудок. Только ночные видения берегли в малефике мей веру в то, что всё случилось с ней на самом деле.
Ей снился Йорф. Лидия с красным горлом. Существо, от которого исходили волны такой силы, что даже Чонса не способна была осознать. Мертвый Брок. Плачущий от боли Лукас. Джо без ноги, белый в скудном освещении пещеры, будто при смерти. Кричащее небо. Кровавый дождь и смеющиеся волки, лижущие воздух.
