— Слава, через две недели мой юбилей, — со вздохом протягивает он. — На банкет в честь празднования из Америки прилетит Стелла.
— Вы же знаете, что мы давно… — слежу за его кривоватыми пальцами, мелодично постукивающими по столу, и превращаюсь в грязного мальчишку из прошлого — того, кого он подобрал и научил всему. Будто и не было этих лет…
— Послушай, Вацлав, мне не нужны твои слова. Ты вообще можешь не отвечать. Говорить буду я. Тебе нужно выполнить все в точности. — Чеканит Басов.
— Чего вы хотите?
— Ты должен жениться на Стелле. Я тяжело болен. Мне нужен человек, способный позаботиться о моей дочери.
— Владимир Юрьевич, что вы…
— У Стеллы есть дочь Карина — моя внучка.
— Я знаю об этом.
— Стелла утверждает, что Карина твоя.
— Вы прекрасно знаете, что этого не может быть. — Парирую я, чувствуя, как обжигающая капля пота бежит между лопаток.
— Тебе придется доказать, что не ты отец девочки. Ты же любил мою дочь? Что изменилось за эти годы? Быть может… ты женат?
— Нет, но… собираюсь жениться в ближайшее время.
Ни фига себе заявление! Как теперь выпутываться из этого? Басов недоверчиво сканирует меня взглядом и тянется к телефонной трубке…
Вацлав
«Жениться… Жениться…» — глупое вранье отравляет внутренности, словно яд. Как я мог вновь попасться на удочку Басова? Вместо твердого ответа, достойного мужчины, я ухватился за призрачную возможность избежать незавидной участи. Попал в созданную мной ловушку, из которой не выпутаться… Басов делает вид, что поверил мне. Старику хочется потешиться, понаблюдать за моими жалкими потугами, а мне ничего другого не остается, как держать ответ.
— Так что, Славик, придешь на юбилей со своей женщиной? Буду рад увидеть твою избранницу.
— Обязательно, Владимир Юрьевич. Уверен, она с удовольствием выгуляет свои шикарные наряды. — Ухмыльнувшись, отвечаю я.
— Стелла задохнется от ярости! — Басов потирает руки, предвкушая реакцию дочери. Улыбается так приторно, что я морщусь. Мы оба знаем, что новость о женитьбе — вранье. Но старику мало чувствовать мою беспомощность — он хочет наказать меня. — Как увидит на твоей невесте шикарные бриллианты, вечернее платье стоимостью в дом и изящное меховое болеро, так и… В общем, бедная Стеллочка. Увидит тебя, Славочка, и еще локти будет кусать, что все так… вышло. Каким ты стал высоким, сынок! Я ведь помню тебя желторотым пацаненком, худым и сутулым. Да-а… Стеллка моя дура. Дура и есть…
Я пытаюсь вернуть лицу нормальное выражение, но, признаться честно, выходит хреново — в мыслях то и дело мелькают цифры, которые мне предстоит потратить на «бриллианты и меха». Яр убьет меня, когда узнает! Он из тех, кто болезненно воспринимает перемены. Суды, атаки кредиторов, скандалы с обманутыми Нестеровым заказчиками — ума не приложу, как его тонкая душевная натура выдержала испытания и достойно из них вышла.
