— Без него здесь будет всё по-другому, — вздыхает Макс. — Но для чего тогда нужен совет попечителей?
— Толстосумы выдвинут своих любимчиков, — по тонким губам Адама скользит снисходительная улыбка.
— Но у нас тоже есть шанс, верно? — с энтузиазмом спрашивает Макс.
— Мечтай, — фыркаю я.
— А ты сам что думаешь на этот счёт? — спрашивает Макс.
— Ничего, — выбрасываю опустевший стаканчик в урну. — Меня не интересует политика.
— Это управление, а не политика, — возражает Адам.
— Посмотрим, как ты запоёшь, когда к тебе начнут ломиться родители богатеньких мажоров, а попечительский совет начнёт рассматривать каждое принятое тобой решение под лупой. Нет, парни, спасибо, но мне хватает лести и лицемерия за ужинами в кругу большой семьи. К тому же… Возможно, для вас — это честь и возможность дополнительного заработка. Для меня — лишняя головная боль.
Приятели переглядываются между собой и говорят в один голос:
— Мистер Трастовый Фонд.
Я усмехаюсь, разводя руками в стороны. Разве я виноват, что родился в семье состоятельных родителей и живу на процент с доли в трастовом фонде? Преподавание — моё хобби. И я, откровенно говорю, понятия не имею, какой у меня годовой доход по своей профессии. Вероятно, сущие копейки по сравнению с тем, что я трачу ежемесячно.
Я отправляюсь на свои занятия. Благодаря высокому положению в колледже, я позволяю себе то, что не могут позволить себе другие преподаватели. Причина такого свободного поведения — мои родители. Почти двадцать лет тому назад мама изъявила желание спонсировать выдающихся студентов. Был учрежден специальный грант на обучение, так называемая «Премия Коэна». Этот грант считается престижным. Ежегодно по успеваемости выбирают нескольких счастливчиков, и, разумеется, попечительский совет проталкивает одного-двух нужных студентов. Если вы топите за справедливость, я вас разочарую — её никогда не было, нет и не будет…
Именно поэтому чуть позднее тем же днём моих приятелей постигает разочарование: Макса не выдвинули на роль декана по вполне понятным причинам. Он был не самым успешным преподавателем, а организатор из него никудышный. Но разочарован был не только Макс, но и Адам. В момент, когда попечительский совет назвал моё имя, по лицу Адама скользнула тень недовольства.
— Вы серьёзно? — нагло спросил я. — Выдвинуть мою кандидатуру на пост декана? Я не потяну эту должность.
— Уверен, вы принижаете собственные достоинства, — мягко улыбнулась Селена Маар, одна из глав Совета попечителей. — Я прошу вас, Дэвид, задержаться на пару минут после окончания заседания.
