Один из двух путей нетупикового тупика использовался в качестве временного склада, точнее, использовались стоящие на нем низкобортные платформы и необычного форм-фактора грузовые вагоны. А я ведь даже и не подозревал, что у Московского Метрополитена есть такой подвижной состав. Дрезина совсем уж медленно проползла половину сцепки и затормозила напротив одной из платформ. Машинист полез за рычаги манипулятора, солдаты с больше угадываемыми, чем слышимым из-за шума двигателя матами поднялись с нагретых местечек ему помогать со стопами и перегрузкой. Мне же махнул рукой лейтенант. Ну пошли.
Помниться, в детстве мне всегда хотелось узнать: что там, в тоннелях метро за пределами станций? Ведь на скорости поезда в темноте за окнами почти ничего и не разобрать, кроме тянущихся змеями по стенами кабелей. А уж прогуляться вдоль рельсов без риска — вообще казалось несбыточной мечтой! С тех пор мне пришлось не только побывать в различных подземельях, но и лично поучаствовать в проектировании и постройки подземной инфраструктуры для попавшего под контроль моего клана в ином мире не такого уж и маленького города. А теперь вот и по рельсам иду… бойся своих желаний, как говорится.
Шли мы, оказывается, к старому пассажирскому вагону, на скорую руку переделанному в… пост наблюдения и контроля? Что-то типа того. Мониторы показывали вид с нескольких камер на устья тоннелей и площадку тупика. Рядом высвечивалась схема движения на участке со всем светофорами. А еще была сколочена стойка типа барно и оставлена мягкая лавка-диван плюс работала локальная сеть.
— Посиди немного, — махнул мне рукой офицер. — Дежурный, мне нужна информация на Александра Жарова, мы подавали вчера депешу в комендатуру.
— Сейча-ас, — мужчина в синей форме железнодорожника подвинул к себе вторую клавиатуру. — Жа…ров. Да, что-то есть в системе, ща распечатаю…
Я откинулся на спинку старой сидушки, судя по краске на внутренних салона вагона, помнящей еще советские времена. Еще и двух недель не прошло, а окты успели откинуть нашу цивилизацию лет на тридцать даже там, куда им хода нет. “Принтер, распечатаю.” Я в последний раз что-то печатал год назад, и это были контуры зверушек и цветов для раскрашивания. Юре прямо срочно захотелось порисовать перед сном, а все свои магазинные книжки-раскраски он как раз извел…
В этот раз боль была такой сильной, что мне потребовалась секунда, чтобы загнать её туда, откуда я её случайно выпустил. Не то, чтобы я старался не заводить привязанности в этом мире, оно само так получалось из-за выбранной мною цели после возвращения в эту инварианту. Но дети, мои дети…
