Он обошел перевернутую повозку, и остановился для того, чтобы помешать троим кричащим инфарди задушить одного из нищих. Затем он посмотрел на проповедника, который начал все это.
И увидел удивительную вещь.
Проповедник сидел на жесткой земле, обе руки прижимая ко лбу. Кровь лилась сквозь его пальцы, пачкая его одежды и оставляя темные пятна в пыли. Он был не в состоянии защитить себя.
Но никто его не трогал. Девушка, молодая девушка, не более восемнадцати лет, стояла над ним. Ее лицо, узкое и бледное, было уверенным, взгляд ее зеленых глаз мягким. Она стояла с поднятой рукой, ладонью наружу, защищая от буйства. Каждый раз, когда часть этого надвигалась на нее, она двигала рукой в том направлении и люди отодвигались назад. Так просто, так тихо, она поддерживала узкий круг спокойствия вокруг проповедника, держа на расстоянии толпу, жаждущую крови.
Он пошел к ней. Она посмотрела на него, но не направила ладонь, как будто распознала его мирные намерения.
— Тебе нужна помощь? — спросил Алфант.
— Этому человеку нужна,— сказал она. У нее был тонкий голос, но он слышал его четко над окружающим ревом. Он наклонился в ее сторону, и осмотрел рану проповедника. Она была глубокой и грязной. Он оторвал полоску от своей рубашки, и намочил ее водой из ампулы, даже не думая о стоимости. Разве не говорилось, что она лечит все раны?
— Плохой день грядет,— зашептал человек, когда Алфант вытирал кровь.
— Хватит об этом,— сказал Алфант. — Он уже здесь, поскольку ты в нем участвуешь. Он размышлял, как долго хрупкая девушка сможет сдерживать беспорядки. Он размышлял, как она это делала.
— Как тебя зовут? — спросил он, глядя на нее.
— Саббатина,— сказала она. Он засмеялся над этим. Имена святых, и их производные, были довольно распространены в этой части Империума, и здесь, как и следовало ожидать, было несоразмерно большое число Саббатов, Саббатасов, Саббатин, Саббенсов, Баттендосов и остальных, в лагерях. Но для нее, это казалось ужасно уместным.
— Я думаю, что он прав,— сказала она.
— Что?
— Я думаю, что что-то плохое вот-вот произойдет.
Было что-то особенное в том, как она сказала это, и это настораживало больше, чем вся маниакальная речь проповедника.
— Ты имеешь в виду еще нападение? Опять рейдеры?
— Да. Доберись до безопасного места.
Алфант больше не задавал ей вопросов. Он взял проповедника за руки и поднял. Когда он поставил человека на ноги, он понял, что девушка исчезла.
И природа рева вокруг него изменилась. Это больше не были массовые беспорядки. Это была паника.
