– Я ненавижу тебя, отец! Я ненавижу тебя!
– Пусть так, но твой долг перед народом еще никто не отменял.
Как ни странно, Стефану стало легче, когда он выпустил из сердца демонов, терзавших его столько лет. Ненависть и обиду Генриха он как-нибудь переживет, да и девушку вернет обязательно.
Глава 13
Король Дамиан распустил министров и остался один в тронном зале. Он думал о том, что у него не осталось сил и ему не для кого нести свое тяжкое бремя. Думал о дочери.
Он знал, что сейчас старый Фриц принесет ему глинтвейн и будет бормотать что-то утешительное, лишь бы отвлечь короля от грустных мыслей.
– Ваше величество, Ваше величество! – в тронный зал, забыв об этикете, ворвался радостно-возбужденный Фриц.
– Что случилось, Фриц? Повар опять испортил мой глинтвейн? Так это не бе… – слова застряли у Дамиана в горле.
На пороге тронного зала стояла Эльза, милая доченька, радость очей и нынешняя печаль. Дамиан протер глаза, ущипнул себя за руку – не мерещится ли.. а Эльза вдруг бросилась в его объятия с возгласом: Дедушка! И горько-горько расплакалась…
Дамиан гладил девушку по волосам – и как он не обратил внимания, что они у нее черные, как вороново крыло, а не цвета опавших листьев, какие были у его дочери? Потом прошептал: – Какой ангел послал тебя ко мне, дитя мое? Да и как тебя зовут-то?
– Эльза, дедушка, я – Эльза… – девушка продолжала горько плакать в его объятиях.
– Ну будет, будет, дитя. Успокойся, милая… Я с тобой, я тебя никому не отдам.
Все королевство ликовало: вернулась принцесса Эльза, о которой раньше и ведать-то не ведали, думали, ее матушка, королева Эльза, из-за горя разрешилась от бремени мертвым дитятей, а дочка-то ее вон какая красавица и умница выросла!
Ожил Дамиан: будто старый пень, который медленно засыхал-засыхал, казалось , вот-вот развалится, и вдруг зацвел. Лишь принцесса была грустна и бледна, будто призрак, и все плакала и плакала.
Эльза давно поведала Дамиану всю историю своей жизни. Старый король уже в который раз возблагодарил высшие силы, что внучке встретилась именно Хельга, спасшая ее сначала от смерти, а потом и от пороков этого мира; рассказала девушка и о Генрихе, и о судьбоносной встрече со Стефаном, умолчала лишь о чувствах, которые таило ее сердечко.
– Что тебя гложет, девочка моя? Я же вижу, ты сама не своя… или… дай догадаюсь, дело в Генрихе?
– Я люблю его, дедушка… Но как я могу его любить, когда его отец… когда он… и Генрих такой же… – Эльза снова всхлипнула.
