«Пантомимиста», — одёрнул он себя. Не мима, а пантомимиста. Так звучало солиднее: не как клоун, а как машинист или, скажем, художник-натуралист. Если представляться этим словом и не вдаваться в подробности, кто-то мог бы даже подумать, будто у Павла солидная профессия. Впрочем, от сути всё равно не убежишь…
— Мистер мим!
— Господин мим!
Женщины закричали хором, моментально лишая любой надежды остаться неузнанным. Звук их шагов ускорился, а мужчина резко развернулся и быстрым шагом поспешил прочь, удерживая себя от того, чтобы перейти на бег. Меньше всего ему хотелось продолжать путь вместе с этими двумя… красотками. Весь вечер они не давали ему покоя, требуя показать то «стеклянную стену», то номер с зонтиком, то пьяницу… Последнее, к слову, с каждым разом выходило всё лучше: всё же бесплатная выпивка — приятный бонус к вознаграждению за вечер.
И каждый раз он показывал, демонстрировал, смешил. Потому что ему за это платили. Вот только теперь его выступление окончено, и развлекать гостей он больше не обязан. Он честно отработал целую ночь, и специально ушёл не прощаясь, едва подошло время открытия метро. Даже краску с лица смывать не стал — спешил поскорее исчезнуть.
А впрочем… На лице мужчины расползлась кривая улыбка, и он замедлил шаг. Дамы хотели мима? Пусть получают мима.
Павел резко развернулся на каблуках. Полы расстёгнутого плаща взметнулись, открывая взору спешащих к нему женщин вязанный красный шарф и тельняшку. Женщины замерли в тридцати шагах, глядя на него с пьяным восторгом. Даже ручки вскинули, готовясь рукоплескать. Мужчина плавным движением выудил из кармана чёрный берет, натянул на волосы, широко улыбнулся, пожал плечами, изобразил замысловатый пируэт, и представил, как в руке натягивается поводок. На конце поводка была собака. Нет, не мелкая — большая, как овчарка. И ей очень сильно надо как можно скорее оказаться подальше от вас, дамы.
Воображаемый поводок натянулся и потащил пантомимиста за собой, в сторону проезжей части. Метровый забор, ограждающий шоссе, он почти перелетел, и только на зелёной полосе, тянущейся вдоль середины дороги, Павел «отпустил пса», широко улыбнулся, помахал дамам, изобразил ещё один пируэт и продолжил свой путь прочь от них лунной походкой Майкла Джексона.
Внутри бился восторг от собственной ловкости и неуловимости, от того, как же ловко он стряхнул с себя преследователей… Пока в затуманенный алкоголем мозг не ворвался рёв клаксона и стремительно приближающийся свет фар.
