Мой вздох прокатился эхом по кладовке, отразился от стен, и замер на пороге, задрожав паутинкой. Неожиданно остро ощутив чужое присутствие, я дёрнулась и вскинула голову, ошалело глядя перед собой. В дверях стояла бабушка. Моя родная бабушка, которая когда-то учила меня управляться с Даром… Сколько раз мы с ней спорили, что важнее — наитие или точный расчёт. Она утверждала, что Дар — это всё, а я говорила, что всё, что она называет магией, можно легко выразить в цифрах. Ну ладно, не легко. Совсем не легко. Зато мои расчёты позволяли мне проводить ритуалы вместо бабушки, когда она заболела.
Словно услышав мои мысли, бабушка осуждающе покачала головой, затем как-то выгнулась, подёрнулась пеленой и превратилась в тётю Алину, которая управляла этим Даром два года после смерти бабушки. Тётя скончалась три года назад, после чего семейный Дар должен был перейти ко мне. Вот только связи с ним я не ощутила, лишь головную боль — в прямом смысле. Впрочем, моего мнения никто не спрашивал — пришлось брать приготовление новогодних салатов на себя, больше ведь некому. Вот расчёты и пригодились.
Тётя поджала губы и смерила меня строгим взглядом. Фыркнула и выразительно показала на часы. Оставалось всего несколько секунд до полуночи. Часы угрожающе нависали надо мной прямо в воздухе. Они становились всё больше, больше, заполняя собой все пространство и будто выкачивая воздух из моих лёгких, и в момент, когда секундная стрелка достигла двенадцати, раздался пронзительный скрежещущий звук, взрывая бомбу в моей голове. Я закричала… И проснулась.
Вокруг меня по-прежнему стояли коробки, а сидела я прямо на полу в кладовке, привалившись спиной к полкам. По щекам текли слёзы, а сердце бешено колотилось о рёбра. Задыхаясь, я вскочила на ноги, выглянула в коридор и впилась взглядом в часы. Последние мирно висели на своём месте, и даже не думали увеличиваться в размере. Толстая стрелка остановилась на четырёх, длинная подходила к двойке. Десять минут пятого. Значит, до Нового Года ещё почти сутки. Я ещё успею. Я всё успею. Катастрофы не будет.
И стоило мне облегчённо выдохнуть, пытаясь унять сердце, как пространство хрущёвки вновь прорезал тот же скрежещущий звук, что и во сне. Вот только теперь я в нём узнала дверной звонок. Вздрогнув, я снова смерила взглядом часы, показывающие четыре часа ночи, и выразительно взглянула на дверь, как бы напоминая, что приличные люди в это время дома сидят. И только тут вспомнила, что ко мне, вообще-то, собирался приехать Волк.
