Нет… К сожалению, это невозможно…
Когда мои испытания закончатся? Сложные роды девочек, потеря ребенка, потеря самой возможности вновь родить, жуткая депрессия, из которой я едва выкарабкалась… И теперь вот это…
Перед глазами вновь вспыхнул, будто огонек свечи в кромешной темноте, образ мальчика.
Господи, за что же ты наказываешь этого ребенка? За что ему-то все это? Если взрослые сами виноваты во всем случившемся, то его-то вина в чем?..
Сердце натянулось внутри струной, заполнив собой грудную клетку…
И неожиданно решение пришло…
— Ты с ума сошла, Марин! — покачала головой сестра.
Мы точно так же, как вчера, сидели на ее кухне. Я приехала за дочками, перед этим забросив документы партнерам. Естественно, я поделилась с Сашкой всем, к чему пришла прошлой ночью.
Вначале я и сама поразилась этим мыслям, появившимся в моей голове. А потом вдруг… Приняла.
Я просто не могла себе позволить бросить на произвол судьбы маленького человека. Это я знала точно! Я не смогу больше спокойно спать, зная, что где-то там есть малыш, чью жизнь я могла бы сделать в разы лучше.
И пусть Ваня — это результат подлости и предательства мужа, пусть его мать была мне ненавистна… Но мальчик… Как я могла его теперь бросить?!.
Да, я понимала, что меня осудят близкие, покрутят пальцем у виска и всерьез задумаются о том, что я не в себе, но для себя я все решила.
— Прости, родная, я не могу не спросить… Это Лешка надавил? — брови сестры сошлись на переносице, а ее взгляд уперся прямо в меня, не давая отвести глаза.
— Нет, — покачала я со вздохом головой. — Он и сам был в шоке. И даже пытался меня отговорить.
— Это что — порыв благородства? Кому и что ты хочешь доказать, Мариш?
— Никому и ничего, — твердо ответила я. — Просто поняла, что не смогу сдать этого ребенка в детдом и потом жить как ни в чем ни бывало!
Сестра вздохнула и отвела взгляд.
— Я бы так не смогла, — тихо сказала она стенке напротив. — Ты хотя бы отдаешь себе отчет, насколько все будет сложно? И я даже не о документах!
— Просто не будет, — согласилась я. — Но моя жизнь отныне при любом раскладе не будет прежней… Для всех вокруг Ваня будет просто нами усыновлен, а со временем разговоры стихнут. О том, что он родной Лешкин сын знаем только мы… Саш, у меня к тебе будет просьба…
Сестра окинула меня понимающим взглядом.
— Я никому ни о чем не скажу. Ден тоже будет молчать, — со вздохом ответила она на мой невысказанный вопрос.
— А кроме вас знает только Лена, но она уедет, да и сама заинтересована в сохранении этой тайны. Завтра мы встретимся, все обсудим, Лешка сам займется оформлением. И через какое-то время мы станем официальными родителями Вани.
