– Нора! Как ты? С днем рождения!
За спиной раздаются голоса, и через минуту мамины подруги наперебой поздравляют ее, протягивая подарки, которые она аккуратно расставляет на столе. Сначала на нем появляется морковный пирог, затем две большие красные свечи, упаковка японского чая, тибетская поющая чаша, статуэтка Будды и книга про реинкарнацию. Незаметно качаю головой – не сюрпризы на юбилей, а стартовый набор сектанта. Но главное, что маме нравится: она с горящими глазами вертит в руках замершего в позе лотоса Шакьямуни, а после пытается вызвать звук из поющей чаши. Мама настолько искренне удивляется и радуется простым вещам, что иногда я забываю, кто из нас старше.
В разговорах об экологии, феминизме и новых реформах в стране время пролетает быстро – на часах уже девять, а я так и не приступила к обработке фото с концерта. Поднимаюсь, чтобы попрощаться с мамой, но она, как и в прошлый раз, опережает меня и просит сесть обратно. Видимо, это становится традицией.
– Опять гадания? Пощади, прошлого раза хватило… – Я не кривлю душой, мне до сих пор мерещатся повсюду красные маки.
– Нет. – Подмигивает мама. – У меня есть кое-что получше.
Настороженно наблюдаю за тем, как она разогревает что-то в огромной кастрюле и разливает по кружкам. Ее подруги при этом совершенно спокойны – видимо, знают больше, чем я. Подношу напиток к носу, принюхиваюсь. Корица, гвоздика, апельсиновая цедра. Глинтвейн? Что ж, немного горячего вина в дорогу – не преступление. Делаю глоток и тут же давлюсь.
– Это что, портвейн? – Откашлявшись, стираю рефлекторно выступившие слезы. – Ты решила пуститься во все тяжкие? Я думала, вегетарианцы не пьют, а если пьют, то слабоалкогольные напитки…
– Не просто портвейн! – Мама смеется, и сама делает небольшой глоток. – Лучший во всей Норвегии. Домашний портвейн Эммы.
Сидящая рядом Эмма с гордостью кивает и добавляет:
– 22 градуса! По традиционному рецепту прабабушки.
Понятно, почему я поперхнулась. Подумать только – придерживающиеся здорового образа жизни защитницы природы и десять литров двадцатиградусного портвейна на плите. Потрясающе.
– Мам, мне сегодня нужно вернуться в город, я не должна пить.
– Останься, пожалуйста, я так соскучилась.
Она садится напротив и ласково на меня смотрит. В ее глазах отражается прошлое, в котором она вплетает в мои волосы цветные ленты, кладет в рюкзак обед и провожает в школу. Я уверена, что во мне мало что осталось от той девочки, однако она считает по-другому. Мама наверняка хочет обнять меня или поправить непослушную прядь, но сдерживается, зная, как я это не люблю. Я просто не могу ответить ей «нет».
