– Лелия!
Поднимаю глаза. Человек в черном капюшоне садится передо мной. От его пронзительного взгляда сразу становится неуютно.
– Лелия, я друг твоего папы. Он просил отвести тебя к нему.
Недоверчиво смотрю на незнакомца. Он пугает меня, но я стараюсь не показывать этого и не двигаюсь с места. Папа учил меня быть сильной. Вдруг этого человека действительно отправил сюда он?
– Мама сказала, чтобы я играла в саду с Пушистиком и никуда не уходила… – Меня одолевают сомнения.
– Ну же, идем скорее. Если ты заставишь папу ждать, он будет недоволен. Можешь взять Пушистика с собой.
Он оглядывается на окна дома, но я не замечаю этого, лишь зачарованно слушаю его, а потом встаю и беру за протянутую руку. Если я приведу папу, мама перестанет плакать.
Мы идем к припаркованному за углом автомобилю с тонированными стеклами, и человек в капюшоне открывает заднюю дверь.
– Садись.
– А где папа? – мне страшно, но я пытаюсь делать вид, что не боюсь.
Незнакомец грубо толкает меня в спину, и я падаю внутрь пропахшего плесенью засаленного салона, прямо на пустые упаковки из-под фастфуда и грязные салфетки. Обойдя машину, он устраивается рядом и молча за мной наблюдает.
– Его здесь нет. Я обманул тебя. – Он следит за моей реакцией, как если бы был ученым, а я – подопытным кроликом для лабораторных исследований.
– Зачем вы это сделали? Вы знаете, где папа? – Мой голос дрожит, я чувствую, как в глазах собираются слезы.
Человек не отвечает. Он касается моего подбородка, настойчиво заставляя повернуться к себе, затем размахивается и дает сильную пощечину, от которой на щеке остается краснеющий след. В первую секунду я не осознаю, что произошло, но уже в следующее мгновение громко плачу навзрыд.
– Пожалуйста, отпустите меня! Где папа?
Быстрое движение, и он ударяет меня по второй щеке. Хватаю ртом воздух, не в состоянии позвать на помощь. Еще одна пощечина. И еще. Вцепившись в плюшевого зайца, смотрю на своего мучителя полными ужаса глазами. Он раздражен.
– Тебе не удастся ничего скрыть, маленькая дрянь! Давай, покажи мне, кто ты такая!
Он опять бьет меня по мокрому от слез лицу. Я не понимаю, кто он и чего хочет, поэтому обреченно жду, когда пытка закончится, но, кажется, она только началась. Длинные пальцы смыкаются на шее, перекрывая кислород. Он душит меня. В глазах темнеет, я пытаюсь вырваться, но это бесполезно – что может шестилетний ребенок против взрослого мужчины? За мгновение до того, как я теряю сознание, он убирает руку и притягивает меня к себе так близко, что я ощущаю исходящий от него трупный смрад и гниль.
