Я уже хотел повернуться и незаметно уйти, но во мне вдруг сработало простое человеческое любопытство. К тому же я подумал: «Уж не притворяется ли Неприделов. Если так, то он должен быть величайшим из актеров».
– Что с ним такое случилось? – спросил я у девочки с розовыми волосами.
– А вы кто? – насторожилась она. Я почему-то думала, что вы из управляющей компании. Пришли к нам по поводу долгов по оплате за комнату.
– Нет, я не по поводу долгов, просто я когда-то знал вашего отца, – тихо ответил я.
– А друг, понятно, мент что ли? – разочарованно протянула девочка.
– Нет, не важно. Ну так и что с ним случилось? – повторил свой вопрос я.
– Дай 500, скажу, – сказала девочка и ехидно улыбнулась.
– Нету 500, есть сотка – сухо ответил я.
– Ладно, давай – согласилась девочка.
Я достал из своего кармана и протянул ей мятую купюру, после чего она начала рассказывать:
– Папу избили битами какие-то упыри пять лет назад. Их искали, но никого не нашли. А сейчас мы живем только на папину пенсию по инвалидности и ждем когда нас выселят отсюда за долги. Уже два раза приходили с управляющей компании, сказали что будут описывать наше имущество.
– Пиздец, – непроизвольно вырвалось у меня.
– Это точно, – грустно улыбнулась девочка.
– А с ним что они будут делать? -сказал я, показав пальцем на фигуру бывшего следователя.
– Не знаю, в последнее время ему все хуже, а у меня нет сил с ним управляться. Моя тетка должна скоро приехать, сказала что наверное в дурку его будем сдавать.
«Мда, вот наконец и заработал Неприделов себе на достойную старость, – подумал я, услышав, то с какой легкостью решилась судьба бывшего следователя. Меня поразило, то с каким равнодушием эта девочка, его дочь, произнесла фразу – «Сдадим в дурку», словно речь идет про старую, ненужную вещь. Что же, в этом отчасти наверное была вина и самого Неприделова. Значит, сам так воспитал свою дочь, или воспитали без него. Ведь наверное, как всякий следователь, он всегда был на службе, всегда в строю, пока его дочь «самовоспитывалась» на улице, в школе, в жизни. А жизнь не будет ждать когда закончится рабочий день или наступят выходные. Жизнь она как вода, что всегда находит другой путь. Так или иначе, даже без участия следователя, жизнь сама все расставила по своим местам, и теперь ему ничего не остается как пожинать плоды своих ошибок. С другой стороны я понимал его дочь, не каждый готов пожертвовать своей жизнью чтобы вечно заботиться о больном человеке. Жизнь с таким не сахар, это я знал по себе, поэтому я не осуждал ее, наверное будь я сам в таком состоянии то больше всего бы хотел избавить своих родных от участи быть пожизненной сиделкой.
