Оуэн стоял с открытым ртом, забыв о подносе со стаканами.
— И всё это произошло со вчерашнего дня? — покачав головой, он сказал: — Я даже не знаю, о чём теперь спросить.
Я взяла у него поднос и поставила его на стойку рядом с посудомоечной машиной.
— Я кажусь тебе другой?
Через мгновение в его глазах появился далёкий блеск, и он вздрогнул.
— Э-э… это странно.
— Что?
Я сняла манжету и положила её на центральный остров на случай, если она будет мешать.
— Подожди. Что это такое и почему, сняв эту штуковину, ты просто оказалась в фокусе?
Оуэн отстранился от меня, как будто я больше не заслуживала доверия и несла в себе опасность.
Как объяснить?
— Раньше у меня кое-что было. От мамы. Наверное, это защищало меня.
— Кулон, — сказал он.
— Сэм? — вдруг раздался голос из бара.
— Сейчас буду, — крикнула я в ответ, а потом снова сосредоточилась на Оуэне. — Как ты узнал об этом?
— Я никогда его не видел, но ты всё время к нему прикасаешься. Я имею в виду, через твою футболку.
— Я так делаю?
Кивнув, он подошёл ближе.
— Да. Всё дело в том, как ты стоишь, левая рука поперёк груди и держишься за правый локоть. Правая рука на бугорке под воротником футболки. Но… — его голос смягчился. — Я больше не вижу этого бугорка.
Горло стянуло от слёз, но я не расплачусь. Потеря опустошила меня, но я отказывалась сдаваться.
— Так вот что украли?
Кивнув, я сглотнула.
— Мне его подарила мама. Сделала его специально для меня.
Слёзы наворачивались, поэтому я отвернулась, смахивая их. Подняв манжету и вернув её на запястье, я почувствовала себя менее уязвимой.
— Почему ты никогда не рассказывала нам, что твоя мама была ведьмой?
Оуэн сказал это так буднично, что у меня ёкнуло сердце.
— Почему ты так говоришь?
— Я почувствовал защитные чары, когда впервые обнял тебя. Именно поэтому ты не любишь, когда к тебе прикасаются? Или это…
Его голос затих, и он неопределённо указал пальцем на его собственную шею, без сомнения, имея в виду шрамы, тянувшиеся из моего ворота и из-под манжет, которые он тоже видел.
— Просто мне не нравится.
— Попалась, — сказал он, прочищая горло. — В любом случае, я предположил, что Хелена или кто-то из других женщин, которые приходили сюда, сделали его для тебя, — он прислонился бедром к стойке и на несколько секунд уставился на меня. — Вот что изменилось. Я не только воспринимаю волчью магию Земли, как обычно. Сегодня есть более глубокий резонанс. У тебя есть своя собственная магия. Как случилось, что магия никогда не проявлялась?
