— Вы закончили ремонт? — спросил Клайв.
— Пока нет. Меня прервали, — сказала Коко.
Сверхъестественный слух означал, что ни одному из них не мешал тот факт, что телефон был у моего уха.
— Мне очень жаль. Неужели тебе придётся начинать всё сначала?
Я не оставлю её, пока кулон не вернётся на мою шею.
— К сожалению. Это утомительно. Я добавлю это к твоему счёту, — Коко подмигнула и выхватила телефон у меня из рук. — Мы возвращаемся, — сказала она Клайву.
— Хорошо.
Гудок. Видимо, Клайв не был большим поклонником прощаний. И почему он бодрствует в такой час?
Мы были уже в нескольких кварталах, когда я, наконец, задала вопрос, который не давал покоя моим мыслям.
— Ранее ты сказала «волк». Ты имела в виду меня или учуяла другого волка?
— Другой. Мужчина. Запах был слабый. Он был в этом месте раньше, но я не смогу сказать, прошло ли десять минут или два часа.
Мы вернулись на городские улицы, оставив парк позади.
Я подняла левую руку, ту, к которой прикасался волк.
— Тот же самый запах?
Коко наклонилась и понюхала мой рукав. Она остановилась, задумавшись.
— Да. Этот запах. Но теперь я не знаю, обнюхивала ли я твой рукав и предполагала, что волк был поблизости, или он действительно стоял рядом с тобой, пока ты была в ловушке этого видения.
Мы были в двух кварталах, когда Коко вскинула голову. Она сорвалась с места и побежала по тротуару к двери своего магазина. Следуя за ней по пятам, я влетела в комнату мгновением позже, и моё сердце ушло в пятки. Магазин обыскали, пока Коко не было. Выругавшись, она перепрыгнула через стойку и направилась прямо в мастерскую. Два ящика были разбиты, драгоценности разбросаны, ценные вещи, без сомнения, украдены. На потёртом ковре поблескивали осколки стекла.
Это была моя вина.
— Мне очень жаль. Я заплачу за пропавшие драгоценности.
Каким-то образом. Я опустилась в кресло с высокой спинкой в углу магазина. Я буду расплачиваться за бар в течение следующих ста лет, если, конечно, проживу так долго. Что такого, если долг немного увеличится?
Коко вышла из задней комнаты, её тёмная кожа была неестественно бледной.
— Кулон пропал.
Я встала, у меня перехватило дыхание.
— Пропал?
— Уничтожен. Разбитое стекло, вероятно, было просто для шоу. Кулон был целью. Каждый камень стёрт в порошок, оправа сломана, цепь разорвана. Поверь мне. Это, — она указала на витрины, — это была показуха. Чего они хотели, так это лишить тебя защиты.
Ноги подкосились, и я рухнула обратно в кресло.
