В это время к столику Эллы кто-то подошёл.
– Могу я сесть рядом с вами? – с улыбкой сказал молодой человек, указывая на стул рядом. Он был одет в чёрное пальто с втачными рукавами и джинсы. Элле парень сразу понравился, хотя его внешность она не смогла бы описать даже спустя сутки общения. Она улыбнулась, обнажив зубы, и вежливо указала на стул.
– Спасибо. Меня зовут Джеймс, можно Джим.
– Очень приятно, Джим. Я Элла.
– Рад знакомству, Элла. Я увидел вас, сидя вон там, и решил подойти.
Он указал на дальний стол у выхода.
– Вы показались мне очень грустной. Я могу вас чем-то угостить?
– Спасибо большое, мне уже принесли чай.
– Ну что ж, чудесно. Простите за назойливость, у вас всё в порядке?
Элла сделала паузу, понимая, что если сейчас расскажет ему всё как есть, у неё не хватит сил на то, чтобы стереть ему память.
– В целом да, просто тяжёлый день на работе.
– Сочувствую. Я могу вам чем-то помочь?
– Думаю, нет, но благодарю за предложение.
– Не хотите пройтись?
– Серьёзно? В такую погоду? – звонко рассмеялась Элла, смотря в окно, где небо затянуло тучами, а на замок плотной шапкой навалился туман.
Из окна второго этажа кофейни его не было видно, но Элла знала, что это в точности так.
– Мы недолго прогуляемся до моего любимого паба, там уютно, и я угощу вас отличным виски.
– Даже не знаю. Ну, давайте, – она оставила деньги на столе, и они вместе вышли. На выходе Джим раскрыл большой зонт-трость, и Элла взяла его под руку. Они направились вверх по улице.
Разговор не клеился, несмотря на милую заботу со стороны незнакомца. Элла начала испытывать непреодолимый голод. Ей захотелось стейк с кровью, почти сырой. Она глядела впереди себя, не осознавая, где она и кто, один лишь голод сковал её мысли.
Как только они дошли до паба, Элла, не сумев совладать с собственными звериными чувствами, схватила Джима за грудки и они перенеслись в какой-то заброшенный дом на окраине Эдинбурга.
Должно было быть светло, всё-таки почти три часа дня, но на улице резко потемнело и тусклый свет от фонаря пробивался сквозь разбитое окно большой пустой комнаты с обшарпанными стенами и остатками старых обоев. Элла с силой швырнула Джима на старый матрас и начала медленно снимать пальто.
Джим совершенно потерял дар речи. Он не понимал, как там оказался, что происходит и почему стало темно. Единственное, что он чувствовал, – это непреодолимое влечение к Элле. Они слились в поцелуе. А через мгновение её лицо стало меняться, выступила страшная челюсть с огромными клыками, а глаза налились кровью. Она более не принадлежала себе.
