* * *
На кухне меняют огромное пятистворчатое окно. Монтажники в хорошем настроении рассуждают о неведомых мне материях: саморезах, стяжках, бетоне и геометрии квартиры. Сильный украинский акцент, крашеная чёлка, могучие предплечья. Будто геи-богатыри из сказки. Прислушался, может всё-таки белорусы? Нет, гости с юга, малоросы, недоросы? Лишь бы оказались профессионалы. Ещё только тихо, по-детски зажужжал первый шуруповёрт, ещё все окна на местах, как в дверь раздался звонок. Подумал – соседи, яжматери с нежными беспокоящимися во сне утырками, которых нельзя беспокоить с 10 до никогда и с 13 до совсем вообще. Скорее бы родили ещё тройню и поняли, как ничтожны были их проблемы с тем первым, игрушечным инстаграмным чадом, о котором им рассказывал десять лет д-р Комаровский. Со следующей тройней есть с пола и спать под шум бомбёжки – это ОК. Открываю дверь, стоит высокий парень в спецодежде с ярко выраженной среднеазиатской внешностью. Третий монтажник, опоздавший? Войти отказывается, что-то тычет пальцем мне за спину. По-пушкински очень плохо, с трудом находим общие слова. Оказывается, он хочет забрать старые окна (что ещё стоят в кухне). Как он узнал? Всё ещё на местах, снаружи работ не видно, да и 17-ый этаж. Договорились что позвоню, как извлекут старые конструкции, гость с Востока ушёл. Монтажники ржут. Говорят, что «эти» считывают даже если будет 30-ый этаж, моментально. Потом они продают эти старые окна куда-то. Тем, кто строит дом? Неясно. После этой паузы возвращаюсь к ноутбуку. Продолжаю работу под шум сверла и шаркание веника по заранее расстеленному полиэтилену. Как в любом ремонте с ростом числа работ растёт число работ. По снятии окна мне предъявляют обоснованные подозрения, что сверху по швам течёт вода и затекает вдоль рамы внутрь. Оттого и обои наши вздыбились. Такие проблемы скорее устраняются снаружи, альпинистами и новыми швами. Не знаю, проверить не могу. Может и монтажники окна что-то не хотят брать на себя. Сфотографировал всё. Придётся идти в управляющую компанию, что всегда странносложно и часто без подобающего результата. Будет это уже после выходных, после нового посещения города родителей, города недорогих куриных шей для пса, города с лесопарком, по которому протекает не только речка Ясенная, но и часть нашей жизни.
* * *
В смоленской Реадовке наступил День белых цветов. Это солнечный весенний день, когда поверх совсем молодой светло-зелёной травы распускаются белые семилепестные цветочки. Их становится больше, чем травы, больше, чем им предшествовавших фиолетовых. Местами чудится будто снег так и не сошёл. Море белых точек, скоплений, созвездий. Монохромный контраст с вяло-коричневыми стволами, чёрно-малахитовыми лужами и пожухлыми листьями начала века никакого цвета. Хочется назвать эти белые цветы подснежниками, первоцветами, какой-то ещё иной магической номенклатурой, чем-то из сказок про Бабу Ягу. Но имя этому подснежнику – ветреница дубравная и она захватила лес на этот короткий срок. По латыни «дочь ветров», а по интуиции, говорит мне ветреница, что на месте этого смешанного лесопарка, в который хвоя забралась недавно, раньше был дубовый лес. Цветы белые многолетние, помнят, что до этого всего было совсем не это всё. Ветреница знает, здесь были дубы, оттого она и завелась. А сейчас чёрт ногу сломит, берёзы, тополя-паразиты, ели, орешник. Пёс не обращает внимание на ковёр семицветиков, ему интересна погоня за тяжёлым шмелём и бабочками. После Дня белых цветов здесь наступит День когда папоротник раскроет свою спираль. Рождающиеся из земли в виде туго скрученной спиральки, сначала защищённые тонкой коричневой корочкой, зелёные ростки её сбрасывают, постепенно встают, увеличивают диметр кружка, а затем по часовой стрелке открывают веером ни с чем не спутанные листья папоротника. Один день – и нет зелёных спиралей, на месте их аккуратные пальмочки. После наступит День обновления красных перьев у пёстрого дятла. Бело-чёрный, как летающая зебра или берёза, в брачном сезоне дятел вдруг при каждом взмахе показывает мне свои подкрылки, бочка, пузико, и там, совсем другой цвет. После зимы оперение обновилось, очистилось и стреляет красным сверху. Такого красного больше нет в лесу, в начале мая никто ещё не посмел так ярко махать крыльями. Шапочка хороша, пестрота хороша, но эти скрытые под опущенными крыльями алые подбои – великолепны. Из скромного младшего брата своего известного рокера большого чёрного дятла, пёстрый дятел превращается в примадонну. Красный как «Феррари» в потоке машин, красный как труселя на ТНТ. Эти реадовские праздники, эти Дни, отмечают не все, я не всем о них говорю. Это праздники регионального значения для узкого круга ограниченных людей. Все отмечают в эти дни совсем другой день. День Победы. Накануне встречаюсь в девчачьем «Питер Пуше» с Олегом, мы спорим обесценили ли текущие события память той войны. Как будто была какая-то хорошая война, а теперь наступила какая-то плохая. Умные люди не заходят далеко в своих спорах. Кушаем пиццу, пьём имбирь. От этого война становится дальше и безопаснее. Доходит до юморных историй из моих командировок. Без разрешения вываливаю на друга рекомендации по сериалам, книгам, театрам, музыке, как будто он спрашивал и как будто мне жизнь не мила без того чтобы он всё это не потребил. Вспоминаем Будапешт, мечтаем о новых путешествиях, выходим из кафе в ливень. Под первую часть оперы Градского довожу его домой и под вторую еду на встречу с ржевским другом. Ожидаю от того такого же спора о жизни и смерти, о войне и мире, интересна его позиция, человека военного, человека думающего о будущем двух сыновей. Но открывается дверь и оба они, жена и сам, стоят в новеньких чёрных футболках с белой буквой Z. Сразу ясно, что говорим теперь о вине, рыбалке, дрянном смоленском театре. Ни моя супруга, ни его, войну не поминают. Умный друг снял вопросы с порога. Наедаемся как всегда чрезмерно. Прекрасные гости. Приедем, помним, любим, скоро-скоро. Утром немного шалит голова, но не настолько чтобы не мог погулять с пёсиком по Реадовке. Снова туда, где только что был День птички берёзовки. Парк – пустой, весь город концентрируется вокруг парада и шествий 9 Мая. Ничего не думая, как просветлённый монах, жую завтрак и смотрю парад на Красной площади. Ничего не думая, смотрю на сороку во дворе. Какую новость ты принесла? О том, что пора возвращаться в офисную Москву? Это не новость, тут я сам как сорока-предсказатель.
