Когда жить стало лучше, стало веселей, грянула Отечественная. Немцы появились в Крыму и хозяйничали под руководством Розенберга. Розенберг Гаулейтер мечтал Крым сделать всегерианской здравницей, выгнав из Крыма ассорти народов, коммунистов, а те в большинстве случаев были «украинцы», просто перевешать. Розенберг не разорял музеев. Однако сохранить всё в целости и сохранности от культурных румын было почти невозможно. Требовалось помощь специалистов. В Алупке таковыми были профессор Щеколдини Газдрубал. Они сохранили музей. За это проф. Щеколдин был посажен на 10 лет и по рогам, а Газдрубал на 20.
В музее расположилась дача для сотрудников НКВД и началась бесконтрольное разворование экспонатов. Щеколдин долго разыскивал по блошиным рынкам книги из Алупкинского дворца. Газдрубал по недосмотру охранников сбежал.
Но вернёмся к нашим мутонам!
– Газдрубал, – сказал я ему, надо выполнять наказ падшего Ангела. Идём в народ искать неравнодушные сердца.
– У тебя есть подходящие глаголы для раздувания пламенного огня?
– Возьму что-нибудь из старых запасов.
– Попробуем сначала виртуально. Вот Андрей Никулин готов биться с народом за его счастье.
– Дурак.
– Спасибо за комплимент.
– Он хочет нацизма с человеческим лицом.
– Ты сегодня на воздухе, Газдрубал. Ну. Ладно. С какой охапкой глаголов подлизаться ка, например, к Никите Олеговичу?
– Он исповедует ницианство. Чтобы заткнулся, ему хватит должности смотрителя справедливости с большим окладом.
– Тогда Александр Николаевич, ненавидящий Россию, историк? Какой комплимент глаголов ты предложил бы?
– Змея. Комплексует. Послать его на …
– Что значит это в переводе с абиссинского?
– Пламенных сердец, развелось в России сверх меры. Пошли домой. Завтра нам лететь на юг. Там и поищем.
У входа в подъезд мы встретили Матрёну. Простите Святую Матрону. После обычных приветствий разговорились. Оказалось, что она собралась в Турцию. Говорили обо всём.
– Представляешь, Матрёна, Европа сбрендила. Там стали появляться асекссуалы и асекссуалки. Мужчины и женщины не разглядывают друг друга и ничего друг от друга не хотят.
Помнишь, как у Пушкина: «Асекссуалка, тебя мне жалко».
– У Пушкина «весталка», – поправил Газдрубал.
– Этот попугай читает твои книги?
– Зачитывается. Я полагаю, что Макрон и его бабушка-жена тоже асекссуалы. Трудно представить, что она своим старым телом разжигает огонь в его сердце.
– А первое лицо Германии, – поддержала разговор Матрёна.
Газдрубал тут же подхватил: «Сей лик, это баба и мужик», как бы сказал Державин.
