Следует отметить ещё одно немаловажное обстоятельство. Для отправления естественных надобностей он использовал обычный унитаз. Скрёб он лапами только в верхней части. В том месте, где появлялась чистая вода.
На даче Бенедикт ночью уходил охотиться. Рано утром возвращался, проникая в дом через всегда открытую форточку. Вам бы такого кота!
Живя в городе, он несколько менял свои привычки. На охоту мы выходили ранёханько в сопровождении с Газдрубалом. Они сосуществовали. Ещё много можно было бы порассказать про Бенедикта, что мы и будем делать по ходу повествования.
Ну вот, как-то раз сидим мы на скамейке и размышляем, Бенедикт на своих лапах, прикрыв их хвостом, Газдрубал на плече. Бенедикт невозмутимо наблюдал за играми детей. У него даже ус не дрогнул, когда в нас залепили мячом, причём у Газдрубала сорвалось из клюва: «Сорванцы!». Мимо нас в это время проходил не очень потёртый гражданин какого-то государства. Взглянув на Бенедикта, произнёс: «Який гарный кит!». Порывшись в своих карманах, он выудил оттуда футлярчик с золотым тиснением из зелёной кожи, повесил его на шею Бенедикту и «пищов» своей дорогой. Мне почему-то запомнилось его лицо сразу. Между прочим, кот даже не заметил телодвижение дарителя и продолжал следить за суетой ребятишек.
Я снял с шеи кожаный футлярчик и внимательно его рассмотрел. На лицевой стороне был изображён орёл, как я потом узнал, герб Ирака. На обратной стороне золотое тиснение арабского орнамента и, видимо, слово из Корана. Внутри футлярчика находился золотой ключик. Цепочки были из золота. Удивительный подарок! Я снова повесил подарок на шею Бенедикту, и он снова не придал этому никакого значения.
В детстве мне очень хотелось стать архитектором, но в моём детстве выбирать не приходилось. Однако интерес остался. Будучи в Хайфе, это в Израиле, на барахолке я купил книжку с интерьерами неизвестного мне дворца.
Признаюсь, что я имею дурную привычку посещать блошиные рынки в разных городах России, Европы, Африки и Азии. Эту склонность к такому развлечению хорошо знают и друзья, и завистники даже родственники. Когда я показывал золотой ключик, никто не поверил, что тот был подарен Бенедикту. «А, купил на барахолке!»
Внимание к золотому ключику со временем притупилось. Судьба нас забросила в Дрезден. Мы так уставали, что совсем не вспоминали о Бенедикте, будучи уверенными от нападений выдающейся фехтовальщицей в лице Ксантиппы. Сковородка в её руках сверкала как молния, нанося удары по всей поверхности обидчика.
