Записки старого дурака. Тетрадь шестая | страница 2
Попытались бы вы обратиться к моей Ксантиппе с такими словами: «Дама Набукова, разрешите вас пригласить на танец кадриль». Так вот. У неё язык чуть короче метра. В ответ вы бы услышали такую фигуру речи, такой речевой крендебумбель, в котором «невежа» и «сукин сын» показались бы вам похвалой.
И поставьте Дзержинского на место. Он ведь жертва революции идиотов, кретинов. Верните народу Чудов монастырь…Пора взяться за ум.
Рядом идущий продолжал знакомство:
– Как, простите, к вам обращаться?
– Сэр
– Сэр?
– Да, сэр. Это однозначно. В этом обращении не просматривается женский пол, как в слове «товарищ».
– Значит, сэр.
– Сэр, товарищ
– Однако, вы колючий
– Сэр
– Да, конечно. Однако, сэр, вы колючий, сэр.
– Но вы-то хотели, назвав себя, узнать моё имя, не так ли, товарищ?
– Да. Простите, Иван Григорьевич Дорошенко.
– Вячеслав Набуков, честь имею. Заядлый пенсионер, заглядующий в будущее, забывшей прошлое. «И не жаль мне прошлого ничуть».
– Слава Набуков – Дорошенко слава!
Рассмеялись… Некоторое время хрустели не спеша молча, приближаясь к одной единственной лавочке около душа и ногомойки.
Больше половины этой лавочки занимал созданный по порыву божьему биоинтеллект. При нашем приближении этот организм встал и удалился, изображая небольшую выхлопную трубу…Достойный всякого уважения человек медленно удалялся в сторону лучезарного светила поближе к морской волне. Такая неспешность легко объяснялась наличием огромной массы. Каждому непредвзятому математику было ясно, что со скоростью световой волны он двигаться не смог бы.
– Эйнштейн здорово ошибся, угадал необъяснимым образом Дорошенко. E=m*C>2 чушь собачья! – изрёк уже я во весь голос.
– Так оно и есть, бред сивой кобылы в лунную ночь. Ничто и никто, что имеет хотя бы минимальную массу сквозь ушное отверстие иглы не проскочит.
–Разве что верблюд, поддержал я. Куда смотрят физики? Не все же они мошенники.
– Это выше моего разумения.
– А что вы есть в вашем Настоящим? – поинтересовался, наконец, я.
– Учитель математики, с вашего позволения.
Тут вдруг он заторопился и распрощался.
– До встречи, пан Дорошенко.
Мы расстались, но как ни странно, не навсегда. Всему моему семейству взбрело в голову посетить Новороссийск. И вот мы там. Солнце, набережная, красивые памятники. Теряем деньги в забегаловках… По устаревшим сведениям, разведали мы о наличии барахолки. Таковой там не оказалось. В разгул благополучия и автомобилизма жизнь становится одно образнее. Но лавочки на набережной удержали свои позиции. Итак, подо мной фирменная лавочка, а надо мной луч солнца золотой. Молодое поколение вертится где-то около пушек. Не рейде красуется крейсер «Генерал Кутузов». Я нашёл, наконец-то «…свободу и покой».