Не удивлюсь.
— Скорее всего она наполнит ванну. Ты какой чай предпочитаешь? — Матвей заглянул в навесной шкаф. — Был черный, зеленый, белый, вроде… еще какая-то хрень красная.
— Любой.
Ничего так. Годная кухня.
Да что я, в самом деле…
Она великолепна! Божественна! Фантастически прекрасна.
С первого взгляда видна функциональность и вообще… Я тут жить могу. Если что.
— Порежь торт, — Матвей кивнул на нож, разливая кипяток.
Легко! С ножами я обращаюсь прекрасно. Выгляжу при этом, правда, как заправский маньяк… И ладно.
— Расскажешь, что такое пространственный разлом?
Нож плавно вошел в нежный торт, очень похожий на медовик.
Принюхалась, отчетливо различая медовые ноты. Вероятно, это он и есть.
Кружки со стуком опустились рядом. Пар поднимался, тут же рассеиваясь.
Матвей зазвенел блюдцами, ложками.
Мужчина на кухне — ходячий возбудитель. Особенно когда это его кухня, да еще такая.
Хотя… засунуть сюда моего бывшего Олега, и вообще ничего не встанет. То есть не екнет.
— Разлом случается, когда какой-то хитровы… думанный "самый умный" использует магию не по назначению. Энергетические потоки схлестываются и пространство "ломается", — он говорил, раскладывая кусочки по тарелкам. — Кто случайно оказался в этот момент поблизости, попадает сюда. Или наоборот.
Подвинул блюдце ко мне, сам сел напротив, чуть в стороне. Более расслабленно, чем в ресторане. Расстегнул верхние пуговицы на рубашке и взялся за кружку.
Я тоже глотнула.
Засмотрелась, блин!
Язык зажгло. Замычала, быстрее проглатывая.
— Черт, — простонала от досады.
Попила чай. Молодец.
С тортом.
Молодец вдвойне. Но сдаваться не в моих правилах. Я съем этот кусок, чего бы мне это ни стоило.
— Не торопись, я у тебя кружку не отбираю, — хмыкнул Матвей, отправляя в рот ложку с десертом.
Прикрыл глаза, неприлично застонав от удовольствия.
Впечатляющая… картина.
Будоражит… воображение.
— Мне комнату, пожалуйста, подальше от твоей.
Хитрые глаза впились в меня.
— А если такой нет?
Пожала плечами, отсекая ложкой кусочек от торта.
— Не жалуйся потом, что я тебя ночью изнасиловала.
Матвей почесал щетину на подбородке, скользя взглядом по мне вверх и вниз. И снова. И еще раз.
— Сисек нет.
Торт буквально растаял во рту сладкой медовой нежностью. Теперь я понимаю, почему стонал Матвей. Сама едва сдержалась.
Это же божественно!
— На слово не верю. Показывай.
От его уверенного командного тона моя девичья натура, которая похоронена чуть ниже гопника Валеры, подала признаки жизни. Затрепетала там. Где-то.
