— Кто там?
Заметила Мисурагири? Ну ладно. Я схватил девушку и приподнял. Она в свою очередь закрыла глаза, притворяясь, что потеряла сознание. Верный ход. В противном случае девочка могла бы начать её допрашивать, кто она такая и что здесь делает. А так — никаких вопросов. Человек в отключке.
— Это, — заговорил я, приподняв девушку. — Это выживший. Мы нашли его тут… В руинах.
— Выживший… — девочка кивнула, и вдруг её чёрные глаза заблестели.
— Почему ОН в юбке?
Меня как огрело. Действительно, почему это на вид тридцатилетний мужчина — в юбке? Пока я пытался придумать дельный ответ, за меня уже говорила Мураками:
— А с чего это… С чего это «ОН»?! — крикнула девушка.
— А? — ребёнок растерялся.
— А что если это ОНА? Вот. Нужно спрашивать человека про его местоимение, а не просто выдумать. За такое вообще — штраф есть, вот!
Ребёнок растерянно поморгал и разинул рот. Потом она ещё немного помялась и сказала:
— Ну ладно, — и повернулась. — Валите отсюда, здесь опасно, — предупредила она нас на… Прощание. Да, кажется на прощание.
Она уходит!
Пронесло…
Я уже почти расслабился, как вдруг в последний момент ребёнок замер. А вместе с ней как будто замерло моё сердце.
— Сейчас на Аозора правит консервативная партия, — заявила девочка.
— Однополые браки запрещены… — на этих словах её голос как будто загремел: — Нет никакого штрафа за неправильные местоимения…
Я повернулся и бросился бежать, но уже через два шага меня нагнал ужасный грохот…
У меня за спиной раздался страшный грохот. Раздался один раз — это первый шаг, — раздался второй раз — это второй шаг, — раздался третий раз, и вот в затылок мне подул холодный ветер.
Я повернулся и в самую последнюю секунду выставил перед собой жалкую и кривую железяку — всё что осталось от моей катаны. Девочка в чёрном платье стояла прямо передо мной и вытягивала в меня свою беленькую ручку. Она соприкоснулась с мечом у меня в руках, и сразу же земля ушла у меня из-под ног, и я… Полетел.
Было бы чудесно, если бы я мог описать свой полёт в деталях, — так, словно в этот момент остановилось время, — но ничего такого сделать я был не в состоянии. Меня просто моментально впечатало в стены. Потом я выдохнул, причём как будто вообще весь воздух, который был у меня в лёгких. Перед глазами всё расплывалось. Где Мисурагири? Ах, вот. Вот она, здесь, рядом, я держу её за шкирку единственной своей рабочей рукой.
Другая моя рука, которой я держал меч, сильно изогнулась. Очень сомневаюсь, что я смогу её теперь использовать. И как же она болела. Как же изнывало от боли всё моё тело!
