Каждый год осенью отдел на работе заказывал грузовик, и мы ездили по деревням за картофелем (в магазинах гнилая, на базаре дорогая, а там находили по нормальной цене прямо из погреба). Я привез маме два мешка, поставил у подвала, и сказал, что приеду и сам занесу. Но папа не стал ждать и взялся их переносить, а у него недавно была операция, и шов разошелся, потом говорили, что может это спровоцировало быстрое протекание болезни.
Он начал жаловаться на боли в спине еще летом, но друзья врачи сказали, что это старость, привыкнешь. Какая старость в пятьдесят шесть? Сейчас это почти молодой человек.
В октябре мне присвоили капитана, и с бутылкой коньяка я к папе пришел отметить. Он говорит:
– Я что-то неважно себя чувствую, ты пей коньяк, а я лучше спиритку чуть-чуть.
И вдруг мама говорит, что у папы рак, сделали операцию, диагноз неутешительный. Маме сказали, что надо ждать самого худшего. Для меня это был шок, и я долго привыкал к этому состоянию.
Капитану Вите перевезли мебель из частного дома в общежитие. На новоселье его жене понравилось моё пение. Она была музыкальный работником в детском саду. У них запил актер драмтеатра на роль Деда Мороза, и она предложила ее мне. Два выступления по сорок минут за двадцать пять рублей (тогда среднемесячная зарплата по стране была около ста рублей). Я согласился. Две недели учил сценарий на двенадцати тетрадных листах, два раза репетировал текст в сопровождении пианино. Все прошло без заминок, предыдущий муз работник с большим стажем, сказала:
– Всем хорош Дед Мороз: и поет, и пляшет, только худоват.
Новый год мы встретили вместе с папой. Он не показывал виду, что страдает, а в феврале его не стало. Прощание было организовано в вестибюле технологического института, где папа был зам проректора по научной работе (в национальной библиотеке есть его книга «Гидрирования канифоль»). Звучала фортепианная музыка: Чайковский «Осенняя песня», Бетховен «Лунная соната», первая часть сонаты Шопена и др. Создалось ощущение нежной щемящей грусти. Папа был светлый добрый человек. Дома, на праздниках, любил устраивать скетчи. Когда подросла Света, она у него играла блондинку, говорила: «Я – Ляксандра». Никогда не слышал его голос на повышенных тонах. Последние годы я заходил к нему на работу, и мы шли на футбол. По жизни я потерял хорошего друга.
С футболом связана еще одна легенда. В Воронеже жил Степан Иосифович Батраченко. Во время финской компании он потерял зрение. Несмотря на это, с помощью жены, закончил пединститут и преподавал историю. Так он был фанатом футбола, то покупал абонементы на сезон, и кто-нибудь с ним ходил. Чаще всего зять, но когда он не мог, то ходил я. Легкая походка и никаких неудобств от общения.
