– Привет, дарагой! Харашо виглядешь, – сделал комплимент Тамерхан. – Садысь в мой машын, пагаварым.
Поремчук постарался не уступить в дружелюбии своему коллеге:
– Привет Тамерхан! – Сказал он так, будто Тамерханов был его самым лучшим другом и они не выделись тысячу лет. – Садись лучше ты ко мне. – И Витя гостеприимно похлопал ладонью по переднему сиденью, в упор на которое был нацелен объектив миниатюрной видеокамеры.
– Нэт, дарагой, – с лица Тамерхана не сходила широкая кавказская улыбка, – ты мой друг, я тибя сильно уважаю. Очень абидешь если откажешь.
Польщённый таким уважением, Поремчук пересел в машину к Тамерхану:
– Ну, как погода в Тундрагорске, – сказал Поремчук решив, что сразу отдать деньги будет невежливо.
– Ай, слюшай, какая погода, да? – пожаловался Тамерханов, – Прыроды нэт, дэрэвьев нэт, аблака чёрные, снэг чёрный, как люди жывут?
Поремчук участливо покивал головой и произнёс переходя к цели их встречи:
– Ну, как там наше дело?
– Да всё в порадке. Тамерхан – абещал, Тамерхан – сдэлал. Сегодня парня атпустим. Ты дэньги принёс?
– А как же? Поремчук – обещал, Поремчук – сделал! – не уступил в надёжности Витя и вынув конверт с помеченными долларами отдал его Тамерханову, – вот, пятнадцать, пересчитай.
По многолетней привычке Тамерхан достал из конверта деньги и стал любовно пересчитывать купюры, пачкая руки в невидимой краске. Досчитав до последней банкноты, Тамерханов сложил деньги в конверт и тяжко вздохнув положил его в бардачок:
– Ну прощай, друг, – Тамерхан протянул руку – Звани, если что.
– Ты тоже не забывай. Удачи тебе, Тамерхан. Хороший ты человек. – Поремчук вышел из автомобиля и закрыл за собой дверь.
В этот момент из чекистской машины выпрыгнули четверо амбалов и побежали к Поремчуку толкая по дороге работников банка спешащих в этот ранний час на работу. Витю грубо сбили с ног и самым неэстетичным образом бросили лицом в свежевыпавший снег испачкав дорогой костюм.
Тамерхан злорадно улыбнулся и включил зажигание, собираясь уехать с автостоянки, но в этот момент дверь открылась и чья-то сильная рука схватив Тамерхана за воротник вытащила его на снег. В лицо ему дыхнули несвежим запахом трое человек в масках, один из которых с ненавистью произнёс:
– На землю сука, – после чего не дожидаясь когда Тамерханов упадёт, его долбанули прикладом автомата по голове и начальник Тундрагорского райотдела потерял сознание.
ФСБ-эшники и милицонеры заметили друг друга и стали выяснять недоуменно переглядываясь, кто кому мешает проводить операцию. Милиционеры и контрразведчики долго спорили («Это Поремчук давал взятку.» – убеждали чекисты милиционеров. «Нет это Тамерханов», – настаивали последнии), но в конце концов стороны пришли к мнению, что привлечь за взятку никого не удастся. План по коррупции был сорван. Все расстроились, наподдали тумаков Поремчуку и Тамерханову, после чего сняли с них наручники и разъехались по своим кабинетам. Изрядно перепачканные взяточники остались на апрельском снегу одни. Поремчук вытирал разбитый при задержании нос, а у Тамерханова на руках ядовитым красным цветом стала проявляться краска.
