– И не настаивай, Маруся, – Вадим отвернулся к монитору и сделал вид, что читает.
– Да, как ты не понимаешь, это же дело жизни и смерти! – Маша впервые в разговоре с Вадимом перешла на крик.
Мужчина сдвинул свои невероятные очки на переносицу и посмотрел на Машу поверх них.
– Так пусть она обратится в полицию, или, скажем, к частному детективу, я же просто адвокат.
– Это невозможно, тогда дело получит широкую огласку, Лилия не может этого допустить!
– Я тебя не узнаю, Мария, – строго сказал он, – ты ведешь себя не профессионально.
– Я!? – изумилась Маша. – Может, это я отказываю в помощи человеку, который в ней нуждается?
– Знаю, я какая там помощь нужна.
– Но ты же даже не выслушал меня, как ты можешь знать?
– Я сказал, что не желаю иметь ничего общего с семьей Нежиных, – отрезал Вадим.
– Но почему?! – из безупречной прически девушки выбились две непослушные пряди и то и дело падали ей на лоб, Маша откидывала их назад резким движением руки, но непокорные пряди снова оказывались на лбу.
Вадим вышел из-за стола, улыбнулся и осторожно заправил прядки за миниатюрные ушки с двумя золотыми капельками, которые он когда-то подарил подруге на День рождение.
– Маруся, – ласково сказал он, – ну пойми ты, Нежины – это самые худшие клиенты в мире, они подали в суд уже ни на одного адвоката. Мне не нужны эти проблемы.
– Вадик, но я же тебя никогда и не о чем не просила, – с надеждой начала Маша, – Лилия совсем другая, она не похожа на своих родителей, она трогательная, нежная, ранимая.
– Это ты у нас трогательная, нежная, ранимая, а по ней психушка плачет.
Маша сама не поняла, как размахнулась и влепила Вадиму самую оглушительную пощечину в его жизни. Он пошатнулся, и ухватился за стол.
– Ты что сдурела! – заорал Вадим.
– Я увольняюсь! – Маша резко развернулась и выбежала из кабинета.
В приемной она быстро написала заявление об уходе, сбросала в сумку те немногочисленные вещи, которые скопились у нее здесь за долгие годы работы, накинула пальто и побежала к выходу.
Ноги вязли в выпавшем и успевшем к полудню подтаять снегу, тяжелая сумка падала с плеча и больно била по ноге. Маша бежала вперед, не разбирая дороги, слезы лились из глаз, и их все время приходилось тереть, чтобы согнать застилавшую пелену. Что она наделала! Маше безумно хотелось оглянуться, посмотреть, не бежит ли за ней Вадим, но она боялась обнаружить закрытую дверь. Одна. Теперь она совсем одна.
– Маруся, стой! Не глупи! – раздался за спиной голос Вадима.
