Обняв изо всех силы своего спасителя, я расплакалась и, конечно же, согласилась на предложение.
Секунду спустя, Жозеф оторвал меня от земли и крепко впился своими устами в мои губы. Мы вновь обменялись слюной, что в последний раз происходило больше двадцати лет назад, и я с восхищением почувствовала, как в штанах моего возлюбленного вздыбливается мощный, налитый спермой член.
— Драгоценная кузина, — простонал в ответ мой брат, — Вы неотразимо действуете на меня. Пройдемте же в карету, дабы я познакомил вас с ожидающей мадам Фон Эйзенхофен. Узнав о том, что вы попали в камеру Ля Боннэ, это добродетельная женщина вызвалась сопровождать меня. Именно ее уговоры неотразимо подействовали на наместника. Думаю, сестра, вы не будете против, если мы отвезем Фэй до дома.
По дороге, вы сможете обговорить детали будущей свадьбы, а потом, если нам хоть немного повезет, я снова испробую своим инструментом ваши сладостные отверстия. Вы были первой женщиной в моей жизни и много чему научили меня, но сегодня вечером я продемонстрирую вам, привычку к каким прелестным излишествам я приобрел в кампании моей женушки Эридит.
Десять минут спустя я была на свободе, и хмурый Ля Боннэ облегченно выставил меня за дверь своего отвратительного учреждения.
8 Месяц сева 1784 года. Продолжение
Поднявшись по ступенькам кареты и присев на обтянутый шелком диванчик, я увидела перед собой стареющую даму 50-ти лет, лицо которой хоть и было покрыто морщинами, но до сих пор напоминало о былой красоте хозяйки. Взгляд графини был чарующий, а ее губы до сих пор манили на поцелуи не только стареющих, но и молодых мужчин. Талия мадемуазель Эйзенхофен была затянута в корсет и поражала своей узостью и величественной красотой. Небольшие груди гостьи, по всей видимости, также не утратили чарующей упругости.
Забравшись в экипаж, брат немедля представил мне мать будущего супруга Ребекки, и мы достаточно быстро разговорились о расходах на бракосочетание. Поскольку в течение двадцати последующих минут карета не сдвинулась с места, я уже было подумала, что Ля Боннэ отменил свой милостивый приказ.
К счастью, через несколько минут я поняла причину простоя. Загадка была счастливо разрешена, когда в экипаж забрался дрожащий от страха и возбуждения маркиз Киннерштайн. Покинув тюрьму, он обошел дворами ближайшую улицу и умудрился проникнуть в карету, не потревожив внимание имперских часовых. Увидев меня, аристократ скривил губы в натянутой улыбке и произнес.
