В мае 1965 года корабль был направлен в текущий ремонт в Калининград на завод его постройки. Командира к этому времени сменили. Для характеристики нового достаточно только назвать его фамилию – Художидков. На заводе на ко- рабле разразилась дизентерия, 22 человека из 110 заболели. Видимо благодаря своей фамилии, первым «загремел» в госпиталь командир. Командование ДКБФ быстро решило, что виновато командование корабля – северяне, и разжаловали меня и механика. Дрищущего в госпитале командира видимо пожалели – и так наказан своей фамилией.
Осенью 1966 года корабль пришел на Северный флот. В апреле 1967 меня восстановили в звании, а в мае назначили командиром СКР-26, который стоял в ремонте на СРЗ-35. Корабль считался вполне удовлетворительным. Проведенная с экипажем работа подвигла командование и политотдел 2-й дивизии противолодочных кораблей (куда входил СКР-26) поставить передо мной задачу, – сделать корабль «отличным» к окончанию учебного года. Не надо было быть мудрецом, чтобы понять, что это означает к 7 ноября, – к 50-летию ВОСР. Поставленную задачу мы выполнили. Обстановка на корабле была действительно очень здоровой и боевой. Дисциплина стала неправдоподобно сознательной.
На следующий год меня вызвал командир дивизии контр-адмирал Н.В.Соловьёв и попросил (именно попросил) принять строящийся для дивизии в Калининграде очередной сторожевой корабль, мотивируя это тем, что ранее назначенные молодые командиры с задачей не справлялись и принесли дивизии массу неприятностей. После прибытия с завода на флот я буду назначен командиром большого противолодочного корабля проекта 61. Соловьёва я не просто любил, я его обожал. Я бы выполнил его любое смертельное поручение, а не только это, по сути бытовое.
Соловьёв с моей точки зрения был идеальным руководителем: умный, грамотный, обладающий твердым характером. Среди начальников он был редким исключением. Взяв с собой полный состав экипажа, я прибыл в Калининград и принял строящийся СКР-98. В январе корабль был уже в Североморске. И хотя Соловьёв уже командовал не дивизией, а эскадрой, о своём обещании он не забыл, и был подготовлен проект приказа о моём служебном продвижении. Но тут случилось ЧП: возвратившийся из увольнения матрос на скользкой, слегка припорошенной снегом палубе поскользнулся и упал, проскочив под леерное ограждение, за борт. Ночь, мороз, холодная вода завершили трагедию. Водолазы подняли труп на глазах у офицеров Главного штаба ВМФ. Москвичи с Главнокомандующим ВМФ СССР прибыли накануне. Меня не повысили в должности, а сняли, назначив старпомом на гвардейский БПК «Гремящий», на котором я совершил два официальных визита в Осло (Норвегия) и Роттердам (Нидерланды) и боевую службу в Средиземном море и Атлантике.
