После того как отловил, отмыл и накормил, звереныша надо воспитать, чтобы он превратился в человеческого ребенка, а не какого-нибудь «Маугли». И на это дело уходят годы коллективного труда. Затем из огромной стаи мелких головорезов надо отобрать тех, кто хочет не только бегать по лесу и пырять всякое острыми железками, а действительно хочет учиться. У таких детишек надо усиленно, опять же, годами развивать сознание. Чтобы оно годам к семнадцати-восемнадцати оказалось пригодно к установке нейросети и настоящей учебе. В такого парня, ну или девушку, надо вложить кучу ресурсов в виде нейросети, имплантов, потраченного времени преподавателей, специального питания и различных медицинских препаратов, по типу того же «разгона» для ускоренного обучения. И потом еще пару лет обучать уже в медицинской капсуле. И только тогда мы получим личинку ученого. Посчитаем временные затраты, получаем около десяти-пятнадцати лет подготовки, и это не считая ресурсов.
А как же те ученые, которые работают в моей личной лаборатории, спросите вы? И вот тут не надо забывать про уникальных самородков, гениев и просто очень талантливых ребят. Вот их-то я и припахал к изучению и переработке местных биологических ресурсов. Благо все необходимые информационные базы, как начального, так и продвинутого уровня у меня были. Желание и жажда знаний у этих ребят были огромны, поэтому не надо их недооценивать. Они обучались истово, как одержимые, часто доводя себя до кровотечения из носа, ушей и даже глаз. Бывало и такое. И вот теперь, пользуясь дистанционным манипулятором, который управлялся лабораторным ИскИном, мои юные живодерчики раскладывали на блестящем хромированном столе свою новую жертву. Со всех сторон место вивисекции было окружено непроницаемым барьером из прозрачного закалённого стекла, или не стекла, во общем какой-то джорианский материал, не знаю, настолько глубоко в материаловедение я не углублялся.
Поэтому шанса вырваться у твари не было. Я убедился, что пациент надежно зафиксирован, и поэтому не нуждается в анестезии, после чего махнул рукой:
— Начали, парни! Настало время узнать что-нибудь новенькое! — а зверь, инстинктивно почувствовавший, что сейчас ему будет нехорошо, громко и протяжно завыл.
Но вопль этот никто не услышал, ведь прозрачная стена абсолютно не пропускала звуки, и услышать его мог только кто-то уровня Просветленного, и то, только в ментальном плане. А Я продолжал командовать:
