— Значит, до самых, самых тупых, — девушка подчеркнула последнее слово интонацией, — ещё не дошло. Самые тупые надеялись, что видят перед собой не истеричку, а настоящего профессионала, способного принимать решения.
— Я и принял, — навис я над Обресковой. — Возможно, спас жизнь губернатору! Извини, что сделал это грубо и неэлегантно, виноват, из деревни, туповат. Мы академиев не кончали, и нас с самого детства клановые наставники не натаскивали. Ещё раз извини, что тебе приходится работать с таким быдлом. Хотя давно бы уже могла вернуться в Москву и жить там припеваючи.
У меня много ещё было чего сказать, но продолжить не дала пощёчина. Не скажу, что сильная, всё-таки, чтобы действительно нанести мне вред, сейчас надо было постараться, но весьма обидная. И медведь в глубине души взревел, рванувшись наружу, однако усилием воли я загнал его обратно, медленно выдохнув сквозь зубы.
— Довольно! — вклинился между нами Евгенич, а девчонки подхватили меня под руки, оттаскивая и усаживая на заботливо поднятый стул. — Замолчите оба, пока ещё каких гадостей друг другу не наговорили! Юля, ты неправа, Виктор действительно сработал вполне грамотно, убрал с линии атаки гражданского и нейтрализовал одержимого, практически не причинив ему вреда.
— Давайте ему медаль за это дадим, — из-за холодного тона слова Обресковой звучали ещё более ядовито. — Хотя постойте. У него уже есть одна.
— Хватит! — снова повысил голос наставник. — Уймись! А ты, Витя, извинись! С твоей стороны было крайне некрасиво переходить на личности. И не надо, что, мол, это не ты начала. Вы оба хороши, но как мужчина ты обязан быть снисходительным к слабостям женщин.
— Ну да, ну да, это не сексизм, — буркнула Дара, но, когда все присутствующие повернулись к ней, тут же попыталась спрятаться в кусты. — Молчу, молчу. Сритесь дальше, делать-то больше нечего, ага.
— Олег Евгеньевич прав, — хмурая Тарасова укоризненно уставилась на нас. — Последнее, что сейчас нам надо, — это переругаться между собой. Я понимаю, чем руководствовался Виктор, с точки зрения богоборца, он всё сделал правильно. Однако и Юлия тоже права. Уровень опасности был неясен, и достаточно просто отдать приказ, ничего не объясняя, мы бы сработали по поставленной задаче, а уже потом разбирались. Но что сделано, то сделано. Предлагаю забыть всё, что наговорили до этого момента, и начать с чистого листа. Без эмоций и оскорблений, строго по существу.
— Юль, — к этому моменту я уже полностью взял себя в руки, остыл и пожалел о в сердцах брошенных словах. — Прости меня. Ты же знаешь, что я дурак. Ляпнул, не думая, просто от злости. У меня такое бывает. Прости, а?
