С другой стороны, если есть строение, будет где спрятаться!
— Хоть что-то… — пробормотал я, присев и взъерошив мех у Зу-Зу. Этому, млять, вообще побоку на любой мороз было, вон как отожрался, супостат.
— Там может что-нибудь водиться, — заметила Люнь.
— Если там что-то водится, то это что-то можно съесть, — отозвался я.
В последнее время стал замечать за собой то, что с каким-то голодом смотрю как на Зу-Зу, так и на уже начатую ногу Лунной Совы. Ничего такого, нет, просто думаю, насколько она вкусная. Я гнал эти мысли прочь, но чем больше мороз сводил меня с ума, тем больше подобных мыслей появлялось.
Заражения у неё, кстати, после такого пира не было, но лишь потому, что я обрабатывал её раны. И не чем-то, а собственной Ци. Если моя Ци отравляет человека, то же самое она должна делать и с бактериями, паразитами и прочей грязью, верно?
По крайней мере, я отталкивался именно от такой логики, и, как видно, всё было пока в порядке.
Забраться на гору, где расположился храм в окружении более монструозных хребтов, оказалось пипец как непросто. Ступени, ступени и ещё раз ступени… А приплюсовать сюда ветер, который сдувал отсюда не только снег, но и нас нахрен, плюс местность, где попросту негде было спрятаться, и я мог с уверенностью сказать, что эти монахи больные ублюдки. Здесь разве что небольшие будки из камня для подношений были, которые построили на всём протяжении лестницы.
— Сука… как же холодно… — пробормотал я, коченея из-за порывов ветра, которые здесь не заканчивались.
— Зато как красиво!
— Люнь, закрой рот, не зли меня, — прохрипел я. — Но да, здесь красиво.
Вид с горы, на которую мы уже поднялись наполовину, действительно открывался красивый — тупо горы и снега. А ещё я, кажется, простудился.
К огромным воротам мы подобрались лишь под вечер, когда уже вовсю смеркалось. В отличие от низин, где мы до этого шли, здесь было даже немного солнечно, по крайней мере снег, да и сам тибетский храм был залит приятным оранжевым светом.
Прежде чем вломиться в него, я всё же решил постучаться. Просто на всякий случай, чтобы меня монахи потом не отпинали. Как-никак, вежливость — главный аргумент в любом вопросе.
Ударив по монструозным дверям кулаком, я замер, слыша, как эхо от ударов гуляет по ту сторону.
— Люнь, глянь, есть кто там? — попросил я призрачную.
И та, вернувшись через пару секунд, покачала головой.
— Совсем пусто.
— А признаки людей?
— Ну… там всё аккуратно и чисто, но явно забыто.
