Таковы люди, и я привык к этому.
Махнув в очередной раз рукой, толстосум сделал знак диктору и тот вновь прокричал:
— Да начнётся бой!
Я видел, как мой соперник сорвался с места и, занеся двуручный меч над головой, с криком понесся на меня.
Его голова, ноги, руки и тело… Всё это было открыто для ударов, будто этот юноша никогда ранее не участвовал в боях.
Находясь в расслабленном состоянии, я слегка дёрнул кистями рук, дав себе почувствовать вес своих мечей, которые унесли десятки, если не сотни, жизней.
Они были, как всегда, тяжелы и давили на мою душу. Но, спустя столько сражений и количество отнятых жизней, я привык к подобному.
Я не боялся крови, мёртвых тел и трупного смрада. Этот запах был мне родным. И я также не чурался использовать низкие методы борьбы. Ведь важно лишь достижение цели, а остальное — нет.
Именно поэтому, как только парень оказался в зоне досягаемости, я резко присел и, зачерпнув клинками песок, бросил его в глаза юнца, попутно уходя вбок и пропуская его тело.
— А-а-й! — прорычал он, сбившись с темпа и опустив меч, что стало для него последней ошибкой.
Росчерк клинков, от стали которых отражались лучи солнца, и на песок упал обезглавленный труп мальчишки, жизнь которого только началась.
Я не слышал крик трибун, которые ранее затаили дыхание, а теперь разрывались. Мои уши игнорировали речь диктора, пытавшегося перекричать толпу. Лишь тихий плач девушки, которая больше не увидит улыбки своего возлюбленного, был наградой и проклятьем для моего слуха.
Таков мой удел — дарить смерть и слышать плач тех, кому они были дороги.
Посмотрев на ошарашенного и недовольного моей победой толстосума, я плюнул в его сторону, заставив того рассвирепеть и что-то закричать. Но мне было уже всё равно на его крики и потуги. Мой жест был оскорблением для него, которое он не простит… Впрочем, это мне и нужно.
Подойдя к телу парня, голова которого лежала в считанных шагах, я смотрел на окрашивающийся песок амфитеатра и впервые за долгое время облегченно закрыл глаза, сделав полный вдох.
Горячий воздух, перемешанный с запахом крови и пота забивал мой нос, а в разуме царила пустота.
Я сделал то, что делал множество раз… Но теперь моя работа закончена. Я свободен от вечной службы и теперь смогу воссоединиться с теми, кого потерял, когда умер в первый раз. Ведь именно для того, чтобы их души обрели счастье, я и стал Жнецом.
Моя жена Анна… Моя дочь Юля… Сын Илья… Каждый день, из жизни в жизнь, я произносил их имена, которые пробуждали во мне волю сражаться и проливать кровь. И теперь я наконец-то вновь увижу их и смогу обнять.
