– Я… я не хочу умирать, пожалуйста, не надо. Я ничего не знаю, клянусь вам! – голос Глеба дрожал, как старая стиральная машина в режиме быстрой стирки.
– Конечно, конечно! Никто не хочет умирать! Ни я, ни эти славные ребята, ни птица на ветке дерева, ни муха не стекле. Всеми движет великий инстинкт выживания. А все ради чего? Ради продления рода! Чтобы твои клетки были переданы потомству и продолжали жить и размножаться. Ты знал это, Глеб? Знал, что инстинкт выживания и желание потрахаться тесно связаны? У тебя уже есть потомство, Глеб? Отвечай же!
– Нет. Нет потомства.
– Не верю! – старик с тростью изобразил наигранное удвиление. – Юноша в полном расцвете сил, и без потомства? Да ты должен награждать им каждую встречную женскую особь! – Двое его вассалов по-шакальи захихикали. Глеб молчал. Он вдруг подумал, насколько же безобидными были все его проблемы! Все эти рабочие моменты, отношения с коллегами, его действительно немногочисленными женщинами, эта чертова рубашка! Все это оказалось такой ерунда! Нашлась нужна молитва! Точно, точно! Именно то, что нужно!
«Господи, если я выберусь отсюда живым, клянусь, что начну новую жизнь!»
Тем временем старик продолжал свою издевательскую проповедь. В его холодном взгляде горела какая-то дьявольская искра. Он одновременно пугал и притягивал, словно бездонная пропасть.
– Ну ладно, полноте. Не обижайся. Что же нам теперь делать, парни? Не могу же я лишить жизни человека, не оставившего потомства! Ладно, Глеб, давай, отвечай на вопрос и, может быть, – на этих словах он сделал акцент и поднял вверх указательный палец, – ты выйдешь отсюда живым.
Сердце Глеба радостно затрепыхалось. Забрезжила надежда! Он начал обретать хладнокровие, хотя понимал, что радуется преждевременно.
– Господа, послушайте. Послушайте же! Если бы я знал, о чем идет речь, я бы сразу же выполнил вашу просьбу, честно! Но клянусь своей жизнью, что я понятия не имею, кто тот мужик в кофейне! Я просто шел на работу, увидел, что на дороге идет ремонт и пошел по другому пути, затем решил зайти в кофейню, чтобы просто попить кофе! И тут этот мужик…
– Стоп, стоп, стоп, – упреждающе поднял руку старик. Затем медленно опустил ее к своей трости, которую держал в другой руке, потянул за ее позолоченный эфес и в полутьме блеснуло тонкое лезвие. В следующую секунду острый наконечник клинка был прижат к горлу Глеба. Надежда выбраться отсюда стремительно таяла.
Глеб много раз слышал, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами. Он слышал эту фразу в кино, в каких-то неправдоподобных рассказах и бог знает где еще. И вот теперь он оказался на месте всех этих людей, на краю смерти вдруг обретших способность пересматривать как на перемотке этот фильм с собой в главной роли. Но перед глазами Глеба не пролетала его жизнь. Перед ним пролетали его упущенные возможности. Возможность улучшить отношения с пожилыми родителями. Возможность взять себя в руки и в короткие сроки добиться повышения на работе, или вообще сменить деятельность, ведь ему всегда нравилась перспектива иметь собственный видео-блог и делать обзоры на разные сорта пива! Возможность завести серьезные отношения. Возможность переехать. Возможность жить! Все эти мысли бурей снесли его старые представления и шаблоны, оставив после себя не новые перспективы, а руины. Глеб вдруг осознал, что до этого момента как будто спал наяву. Теперь, когда сон стал кошмаром, он больше всего на свете желал пробудиться. Пробудиться и жить. Глеб плакал. Он обмочился. Старик все сильнее давил острием сабли на горло. Лысый и длинный отчужденно наблюдали.
