– Нет, голова Доктору не нужна. Избавьтесь от нее.
Выйдя из темного помещения на улицу, лысый и длинный сощурили глаза – весеннее солнце было в зените. Погрузив тело в машину, а голову, уложенную в тряпичный мешок и взяв с собой на переднее сиденье, пара злодеев выехала за пределы электростанции, миновав высокий сетчатый забор, на котором висели знаки «не влезай, убьет!»
Черные черепа провожали уезжающую прочь черную «Тойоту Дюна». Куда отправился старик – неизвестно. Наверное, обернулся черным вороном и, зловеще каркая, улетел на поиски новой жертвы своих темных чар, а может быть, отправился выпить чашку ароматного кофе после нервного утра.
День клонился к закату. Мистические тени начали свои дьявольские игры с человеческим воображением. Над городом сгустились тучи, придавая ему нуарную атмосферу, и даже господин По с мрачным удовольствием снял бы тут квартирку в поисках вдохновения.
Раздался глухой раскат грома. Где-то за чертой города, в полутьме сумерек, словно сошедших из другого измерения, по шоссе проехал автомобиль. Из его окна на полном ходу вылетел и покатился по пустой равнинной местности небольшой мешок, из которого вылетела и по инерции покатилась по земле человеческая голова. Вокруг каркали вороны. Невысокая желтоватая трава покачивалась на ветру. Безумие, но то ли окружающая атмосфера так возымела действие на потенциального стороннего наблюдателя, то ли все произошедшие сегодня события, апофеозом которых была отрубленная голова в безлюдном поле, так на него повлияли, а может быть, все вместе… Только в шуме начинающегося дождя, в освещенной на миг вспышкой молнии тьме, случайный прохожий мог бы поклясться, что отрубленная голова, едва шевеля губами, простонала:
– Прими происходящее, Вселенной виднее, как лучше.
В окно палаты детской больницы пробился луч света, не признавая на своем пути никаких преград. Являя собой всепроникающую жизнь, луч преломился в стекле окна и осветил палату: белые стены составляли основу строгого больничного убранства, тарелка свежих фруктов на тумбочке, стул для посетителей и койка. На койке лежал мальчик, лет пяти, худощавый и, очевидно, измученный длительной болезнью. Мальчик спал. На безмятежном лице лежала печать совсем недетских страданий. Медицинское оборудование, подключенное к маленькому пациенту, издавало ритмичные пищащие звуки. Дверь в палату тихонько отворилась. Вошла женщина в белом халате, в сопровождении лечащего врача. Женщина была взволнована, как любая мать в столь драматичный момент.
