перенесть тяжёлый груз.
Шлюзы полнить, как обойму,
напоить в степи арбуз.
(Не почесть себе в обузу –
внять страданьям кукурузы!)
Поддержать здоровье сада.
Искупать коровье стадо.
С поля вымыв червячков,
рыб отвадить от крючков.
И, колёсно сгорбив спину,
закрутить валы турбины.
А устанешь до упаду –
тихо в зной неси прохладу,
порезвись у водопада,
пляж песчаный сбей на мысе,
выйди в море, взвейся в выси
(на миру и смерть красна!),
а придёт опять весна –
возродясь из чёрной тучи,
снова вниз дождём сыпучим!..
Общи радости, невзгоды.
Вместе легче в непогоду.
Вместе злее, веселее
наступать на суховеи.
Что там капля-одиночка?
Для неё горою кочка.
Как поток возьмёт разбег –
шапку снять спешит Казбек!..
Только прямо – от развилки
тем, кто молоды и пылки!
…Что-то им судьба поручит?
За окном мелькают кручи,
вдаль – тайги плывут узоры.
Вдруг предстал нежданно взору
(кто уж рад, а кто не рад)
средь тайги, что хвоей лечит,
весь в дыму, бетоноплечий,
пуп Сибири, Топольград.
Гулким грохотом проносит
фермы длинного моста.
Брови вскинулись в вопросе:
та ли будет жизнь, не та?
Пышность встречи, сладки речи –
что-то тень сомненья вдруг…
Но тепло рабочих рук,
взгляд друзей и зов подруг –
так ясны для всех наречий!
Шум вокзала суматошный,
маневровый вопль истошный
(вздрогнул, верно, где-то лось!),
песни, музыка – слилось.
«По машинам!» – раздалось.
О! как жизнь меняет вкусы:
вдоль троллей парадно в ряд
(как британцы говорят) –
бусы, бусы, бусы, бусы
блеском никеля горят.
Дан сигнал, и в мягкой качке
так приятен белый свет!
Как народ? Во что одет?
Вот и парни – куртки, бачки.
Девы в брючках – вот чудачки,
дан безбрачия обет?
Между тем житейским оком –
по центральным их везли –
каждый как бы ненароком
намечал, к какому сроку
где что взять – вязал узлы…
«Вот, прошу!.. Все двери настежь», –
И повёл рукой парторг.
Сомневались? Вот вам, нате ж…
Ну какой тут может торг!
Краской комнаты сверкают,
занавески, бра, цветы.
Был как вроде неприкаян,
и уж вот хозяин ты.
Общежитие что надо!
«На работу – чтоб!.. – учесть!»
По привычке дружно, ладом
как один дохнули: «Есть!»
И пошла глубоким резом
новой жизни колея.
Утром саднят щёк порезы,
вечер, ночь – под хвост шлея!..
А работа…
Что ж, работа –
люба, нет ли – не тужи,
не твоя о том забота…
Лезут в небо этажи,
окон шторятся глазницы.
По лесам снуют «синицы»,
парни в зелени, с границы,
только слышен вскрик: «Ложи!»
Кое-где пятном бушлаты –
эта «чернь» с границ морских,
«беска» сбита ухарски.
Все теперь Труда солдаты.
Приобщаются… Удобно –
кирпичи подать, подсобным,
