Все домой, пылятся тракты –
он в ночную ладит трактор.
И весёлый, бодрый с виду,
он в душе таит обиду.
На себя, не та дорога.
На девчат, что их так много.
На село, что всё такое ж.
Разве душу успокоишь?
Эх, деревня! Жизни треть.
Что там треть, вся половина.
Будем жить – мужать, стареть,
сколь бы ни был путь твой длинным,
но деревню-пуповину,
от лукошка до овина,
память сердца – не стереть.
Дни идут, проходят годы,
жизнь не так уж весела.
Всё тучней, жирней заводы
и прозрачней вид села.
Словно клодтовские кони
не дождутся ездока:
хомутать бы их, супонить,
да… они ж без языка…
И – привет! Адью! Пока!
И остались на деревне
девки, бабы, старики.
От мужчин на стенке ремни
для развития руки.
С поля в дом – она, хозяйка,
дева, женщина и мать.
Столько дел! Поди спознай-ка,
что одно не занимать.
День-деньской с утра до ночи
на ногах, а душу точит:
всё успеть, успеть, успеть
и расслабиться не сметь!
Поздно ночью – прочь вы, боли! –
уложив и ублажив,
мысль печально поневоле:
человек – для муки жив?..
Спать скорей, поутру в поле.
(Тот, кому укоры сии, –
слышишь?
Женщины России…)
Вьются времени спирали.
Вот когда-то здесь играли,
по дождю вприпрыжку босы.
На лугах следили росы.
Туч крутой замес из градин
до сих пор душе отраден.
Всё-то, всё осталось прежним!..
А тебе что – даль безбрежней?
Путь на горние вершины?
Ждёт попутная машина,
с хлебом, рапортом побед.
Проводить пришёл мужчина,
председатель.
Мать и дед
грустны, слёзы без утайки.
В стороне девчата стайкой.
Бороды подёргав нитки,
обернулся дед к Никитке.
«Ты скажи нам всё же прежде:
вот… спина, не разгинаю… –
ждать, ай нет? Хозяйство, дом…»
И глаза в такой надежде!
Мать поджалась вся комком.
Вниз Никиты взгляд: «Н-не знаю…»
«Да-а… Ну что же – и на том…»
Председатель жёстко, веско:
«М-да!» – и вспухли желваки.
У него колхоз-невестка,
долго быть ему таким –
дед да баба жили-были?
Скрылся лозунг в клубах пыли.
Жили-были, жили-были…
Смех девчат – про них забыли!
(А глаза в слезах не лгут:
скоро и они сбегут…)
35
Вновь корабль, и снова море,
службы выверенный ход.
То ученье, то в дозоре,
чуть вздохнули – и в поход.
В расписаньях переборка,
отвечаешь головой:
швабрить, драить – «по приборкам»,
пулемёт – «по боевой».
Бьёт волна в любви слепая,
как сдурела, всё «на бис».
Вверх корабль – на миг ты впаян,
только вниз – на час завис!
Зимний ветер (в сигму-лямбду! –
к нам от греков же Христос) –
лёд на вантах – как гирлянды,
как утёс, сверкает нос…
Счёт простой на службе годам,
это знают моряки:
салажата – по походам,
по заходам – «старики».
