Она махнула рукой и исчезла, крикнув на прощание:
– Займемся этим увлекательным делом в более подходящем месте!
Дзыг и Клук подхватили ее крепче и, взмыв со своей ношей ввысь, куда-то полетели. С молодых лет Вита не боялась высоты, но чудища, явно следуя желаниям госпожи, так крутили и болтали ее в воздухе, что ее замутило. Через пять минут она рассталась со всем, что было в желудке, а еще через некоторое время у нее потемнело в глазах.
Очнулась она оттого, что во все отверстия тела вдруг хлынула ледяная вода. Она задрыгалась, не имея возможности ни закричать, ни вдохнуть, ни даже открыть глаза.
– Освободи ей зенки, – донесся как через вату голос Миленион.
Ужасное ощущение воды, заливающей зрачки, исчезло, и Вита сквозь невольные слезы увидела, что над ней навис кальмар, запустив свои отвратительные щупальца ей в нос, глотку, уши… Она задыхалась. Когда голова готова была лопнуть от удушья, рот и нос вдруг освободились, она быстро задышала, захлебываясь слюной, но тут Миленион промолвила:
– Еще разок.
Все повторилось, потом еще и еще. Вита не могла уже думать ни о чем, кроме очередного глотка воздуха. Миленион была в восторге.
– Пожалуй, хватит развлекаться, – благодушно произнесла она. – Перейдем к более серьезному времяпрепровождению.
Вита лежала, распластанная на полу запертой железной клетки, смотрела в темное небо с идиотски раскрашенными звездами и хрипло дышала. От унижения хотелось провалиться сквозь землю. И не давала покоя мысль о том, что сейчас может происходить с детьми. Она не заметила, как проклятый кальмар выполз из клетки, а через прутья внутрь просочился ящер. Он прошлепал к ней на трехпалых лапах и деловито, словно хирург во время операции, приложил к ее правому глазу огненный палец. От внезапной боли она погрузилась в милостивую тьму, не успев осознать, что случилось.
Из небытия ее вывел пронзительный визг Миленион. Вита даже подивилась, что богиня может так истошно вопить, и попыталась открыть глаза и посмотреть, что ее так напугало. Зрелище того стоило: на бессмертную наползал неумолимый Флиф, очнувшийся от окаменения и последовавший, согласно своей природе, за Тюремщицей. Черная клубящаяся змееподобная громада без глаз, ушей и рта, от этого еще более жуткая, навевающая иррациональный страх, замораживающая сердце… Выглядел Флиф как-то странно, словно на плоском экране телевизора. Вита поняла, что смотрит на него только одним глазом, и тут же проснулась боль в правой глазнице, как будто ждала этого понимания.
